Она пришла ночью

Лиза стала приходить ко мне все чаще. Почти каждую ночь. Иногда она ускользает из дома незаметно, даже когда отец трезвый, после того, как он засыпает. А ночи, когда она не приходит, просто невыносимы. В эти ночи я весь как на иголках и не нахожу себе места, молясь, чтобы только он ей не навредил, чтобы не случилось непоправимого.

Нам хорошо вместе. Мы много смеемся, обнимаемся, смотрим фильмы, говорим обо всем на свете и почти не вспоминаем о плохом. Точнее, говорим почти обо всем, кроме будущего… Эта тема стала негласным табу, так вышло, безо всяких договоренностей.

Однажды, около двух ночи, я упоминаю о клубнике, обнаруженной мной среди зарослей в огороде.

– У-у-у, крупная, говоришь? Я так люблю клубнику, просто обожаю, – тянет Лиза.

Есть ли в мире еще хоть один такой же придурок, который бы после этих слов потащился посреди ночи, вооружившись фонариком, собирать клубнику? Очень сомневаюсь. Но именно это я и делаю.

Нахожу самую большую металлическую миску в доме, накидываю джинсовку и, нацепив калоши, выдвигаюсь во двор.

Вечером прошел дождь, калоши увязают в размокшей сырой земле и с чавканьем отшлепывают обратно, когда я вытягиваю ногу из слюнявого, глинистого рта огородного монстра, мечтающего пообедать резиновой подошвой. Трава, влажная и холодная, щекочет и колет щиколотки, но миссия должна быть выполнена, и никакие преграды мне не страшны.

Старательно заглядываю под каждый листик и беспардонно, срывая ягоду за ягодой, разоряю клубничные убежища. Набирается полная миска.

Возвращаюсь домой с победой и красно-черными ладонями настоящего охотника, вымазанными в земле и клубничном соке.

И все таки оно того стоило. Запах в гостиной стоит невероятный, а Лиза встречает меня, восторженно хлопая в ладоши.

Мы валяемся на диване и кормим друг друга ягодами, некоторые из них большие и спелые, другие с беловатыми бочками, не замеченными мной в темноте, но все равно сладкие. Мои ноги исколоты стеблями скошенной травы и успевшими вырасти заново молодыми побегами крапивы. Лодыжки ужасно чешутся. Лиза раздавливает пару ягод клубники пальцами и делает себе маску для лица. А потом и мне, несмотря на все увещевания, мольбы и воззвания к здравому смыслу.

– Какая ты все-таки удивительная нахалка! – говорю я, взглянув в зеркало на безобразие, недавно бывшее моим лицом.

– Ты хотел сказать восхитительная?

– Тогда уж скорее невозможная!

– Невозможная фантазерка?

– Очаровательная хулиганка…

Клубника на ее губах самая сладкая…

Из ранних завтраков и запоздалых ужинов, поцелуев, секретов и шуток, понятных лишь нам, в этом доме складывается новый мир, только для двоих. Иногда Лиза приносит книжки и читает мне вслух. Я не то чтобы большой любитель читать. Но мне нравится ее слушать, у нее здорово получается менять голоса. Я закрываю глаза, и передо мной оживают картинки, словно в фильме. И, если этот фильм счастливый, я непременно представляю, что мы в нем главные герои.

– Что сегодня будем читать? – нетерпеливо спрашиваю я.

Лиза садится на диван по-турецки, вытягивает книгу из небольшого тканевого рюкзачка, а я устраиваюсь поудобнее рядом.

– «Вино из одуванчиков». Рэй Бредбери.

– Интересная? Сама уже читала?

– Угу. Не один раз. Обожаю ее. Там, конечно, хватает всякого… фантастического и нереального. Но самое главное, что она о лете. Поэтому я ее и принесла. А само вино из одуванчиков в этой истории – что-то особенное, словно экстракт теплых дней, разлитый по бутылкам. Лекарство от хандры, настоянное на летних цветах и солнечных воспоминаниях. Потом оно помогает людям держаться всю долгую холодную зиму… Вот бы можно было сохранить наши летние дни, а потом открыть и насладиться ими, когда понадобится, – мечтательно вздыхает Лиза. – Знаешь, мы тоже могли бы попробовать собрать одуванчики и приготовить такое вино…

Киваю.

– В общем, слушай, – она переворачивает первую страницу и начинает читать.

А я слежу за ее губами и не хочу никакого вина из одуванчиков. Пусть лучше это лето никогда не заканчивается.

В книжке один из героев изобретает машину счастья. Но что-то идет не так. Его собственный сын, тайком забравшийся в эту машину, вылезает оттуда в слезах, а потом решает попытаться и его жена. Выясняется, что машина показывает людям то, чего в их жизни никогда не случится, или то, что давно уже в прошлом. Тогда женщина называет изобретение мужа «машиной горя». И я с ней согласен. Мне не нужна машина счастья. Я уже счастлив, когда Лиза рядом.

Этот тайный мир – наше убежище. А настоящий, где есть другие люди, уходит на второй план. И кажется, что возвращаться туда вовсе не обязательно.

Раньше у меня были девушки, но ни с кем не было хоть на каплю так же комфортно, как с Лизой, ни с кем я не чувствовал себя настолько настоящим. Наверное, это все потому что и в ней нет никакой фальшивости, ужимок и манипуляций.