ОНА.puzzles

Она сидела напротив меня через освободившийся столик и смотрела в окно с таким видом, словно этот кусок города за стеклом, да и вся эта ночь – Ее рук дело. И как-то так само собой все получилось, но вроде и ничего вышло – так чего уж там?… Можно и перекурить пока это дело. Я всегда спокойно относился к курящим женщинам, но – как ни странно – все, с кем у меня были серьезные отношения не курили. В этом была определенная несправедливость: мне все равно и мои девушки не курят, а у кого-то из-за этого семейные драмы. Я не за курение, но и не против. Вредная, конечно, привычка, несущая в будущем определенные неудобства и проблемы со здоровьем, но каждый волен сам выбирать.

Но дело тут вовсе не в этом!

Как Она курит! Если бы чиновники от Минздрава увидели Ее, то запретили бы любой визуальный контакт с Ней, приставив специально обученную охрану, состоящую из астматиков, которая пресекала бы любую попытку закурить на людях. Глядя на Нее закурит некурящий, а курящий по-новому посмотрит на свою вредную привычку. Она действительно получает удовольствие от процесса и это передается в каждом движении. А руки… Руки с потрясающим артистизмом поддерживают действо, как бы ведя свой диалог с хозяйкой. Я не знаю, как это объяснить, но это словно и Ее и не Ее руки одновременно. Так же и длинные ухоженные пальцы живут своей жизнью, подчеркивая аристократизм происхождения. И все это в полной гармонии как облака на небе. Или вокруг Нее… Она делает неглубокие затяжки и не отпускает дым далеко от себя, и дым стелется, придавая загадочность Ее портрету. Миндалевидные глаза слегка прикрыты, а потрясающей формы нос вздрагивает, будто срабатывает первобытный инстинкт, когда запахи имели чуть ли не решающее значение; а губы – не тонкие и не пухлые, но как бы умеющие – в зависимости от ситуации – стать или пухлыми, или тонкими, и они тихонько подрагивают, словно знают какой-то секрет, который уже не в силах сдерживать, но сдержат, обязательно сдержат, потому что Она и есть тайна, на плечи которой ниспадают пепельные волосы, волнами благодаря свою хозяйку за то, что Она не насилует их, а так же старается дать жить своей жизнью, и они живут, и это прекрасно! Не люблю пафосничать, но именно этот эпитет Ей подходит больше всего. Ее не назовешь красавицей в таблоидно-глянцевом понимании, тем более, что каждое время имеет свои эталоны красоты, а прекрасна – это выше красоты, это идет изнутри, гармонично переплетая внешнее и внутреннее. Так вот – Она прекрасна… Перед Ней не хватало букетика полевых цветов или просто – скромных фиалок. На столике кроме пепельницы стоял бокал с белым вином, лежала пачка сигарет Winston ligcht и зажигалка Bic, а также раскрытая примерно посередине книга. Увесистый такой том в обычном твердом переплете, больше смахивающий на телефонный справочник полуторамиллионного города. Такие, по-моему, больше не печатают. Наверное, что-то серьезное. Если бы не бокал вина и зажатая изящными пальцами сигарета, я бы запросто решил, что чудесным образом попал в библиотеку.

Женщина и одета была скорей под библиотеку, хотя здесь тоже весьма недурно смотрелся темно-зеленый свитер крупной вязки под горло и зауженные книзу цвета кофе с молоком в мелкую клеточку брюки из легкой шерсти в стиле Prado. Возможно, так и надо посещать AGB – не даром же оно считается демократичным заведением. По большей части, я бываю здесь, когда тусующиеся люди, перекатываясь из клуба в клуб, устраивают себе здесь что-то, типа, антракта в буфете с бутербродом и лимонадом, или как я сейчас – с блинчиками. И вид у нас соответствующий настроению и имиджу блуждающих в мегаполисе.

Впрочем, я больше придираюсь, видимо, встревоженный одетым в летнюю пору свитером, тщательно скрывающим размер груди. Или все-таки эта крупная книга на столе, вместо легкомысленного метробука, рассчитанного на две поездки. Ночью и – книга… Получается, Она намеренно вышла из дома ночью с этой книгой в руках и пришла сюда, чтобы почитать с бокалом белого вина. Интересно, что же Она читает такого, что нельзя было почитать дома? А, может быть, это и не книга вовсе, а блесна на таких впечатлительных, типа, меня? Но почему тут и почему ночью?

А, может быть, Она просто работает тут и, улучив свободную минутку, присела перекурить с бокалом вина и томиком – кого-то там – в руках? Но, будь Она официанткой или кем-то там еще, вряд ли бы Ей позволялось так спокойно сидеть в зале, да и к тому же бейджика на Ее груди я не увидел. Хозяйка? Но не хотелось верить в то, что эта Женщина каким-либо образом причастна к тому отвратительному кофе, который здесь подают.

Бог мой! Кто же Ты, пташка, незнающая ночного покоя, решившая залететь на этот тусклый огонек, чтобы прочитать несколько слов о любви, а после с грустью смотреть в придуманную Тобой же ночь, накрывшую Тобой же придуманный город? Какой ветер Тебя занес сюда и какой дождь показал дорогу? И что такого в Тебе, от чего я сижу, словно, парализованный, боясь вздохнуть, и уже какое-то время не могу прикурить?