ОНА.puzzles

Тут я только заметил, что Она тоже смотрит на меня, слегка улыбаясь своими нежными – конечно, нежными – губами, а я с ослиной преданностью смотрю на эти губы, ожидая, что с них слетит призыв и я, подобно заблудшей овце, покорно пойду за нашедшим меня пастушком.

В Ее улыбке таилась загадочность Джоконды и уверенная сила Незнакомки, знающей себе цену, которая не измеряется в материальном мире, но расплатиться придется душой и душой искренней, ничего не требуя взамен, потому что Ее воля и эту волю придется принять, иначе ты Ее никогда не узнаешь, но это и не сложно – надо просто любить. Будет ли эта любовь взаимна решит только Бог, стоящий с факелом за Ее спиной, чтобы зажечь чистое сердце в Ее груди, и ты не должен роптать, если этот огонь не коснется тебя – так решил Бог! – но должен желать Ей счастья и благодарить небеса за испытанные чувства, потому что они – эти чувства – останутся с тобой навсегда.

Она поднесла ко рту бокал с вином, а я, наконец, прикурил. Наши взгляды пересеклись, накрыв своей встречей столь нехитрые действия. Ненадолго. Совсем на чуть-чуть. Пронзительная грусть, повисшая в этот момент между нами, заставила опустить глаза. Обычно я до неприличия долго могу сверлить глазами заинтересовавший меня объект. Обычно… Но это необычная Женщина и, уж, совсем не объект. По крайней мере, для меня.

Так бывает: видишь человека впервые, а кажется, что он знаком тебе, давно знаком. Точнее даже, наверное, будет сказать – далеко знаком. Где-то на глубине собственной памяти, в самой ее непроглядной бездне, есть, оказывается, целый мир, спрятанный подобно Атлантиде, где обитает образ этого человека. Возможно, это осколки прошлой жизни. Возможно, пазлы будущей. Или просто – предначертанное. Только этих пророчеств никто не видел, потому что их просто не было. Или были. Но зачем записывать то, что касается только двоих? Кто знает наверняка как это все бывает, как выглядит и где вообще она эта самая Книга Судеб? Хотя вполне возможно, что как раз одну из них Она сейчас и читает.

Женщина поставила бокал на стол, затушила сигарету и принялась дальше читать, приподняв книгу над столом так, что я уже мог различить корешок. «Фитцджеральд», – прочитал я на корешке легкомысленный набор букв, оттисненных в то время, когда уже не придавали большого значения оформлению, но еще не наступила пора осмысленного подхода к соответствию содержимого и обложки. Фитцджеральд… Так вот откуда в моей голове загуляла эта фамилия, лично мне напоминающая о черном триумфе в джазовой музыке. Я не поклонник джаза, но хорошая музыка – это всегда хорошая музыка, а эта фамилия напоминала о хорошем джазе. Но читать – не читал. Слышать слышал. Конечно, и даже поддерживал разговор с парочкой снобов о влиянии американской литературы I-й половины ХХ века на нашу жизнь, в силу параллельного восприятия и понимания того времени, которое мы проживаем в течении последних 10—15 лет, тогда как американцам пришлось все это переживать лет сто, куда вошло и послевоенное время, и конфликт воевавших с заработавшими на войне, и сорвавшийся с катушек прогресс, и сухой закон, и великая депрессия, и гангстерские войны, и первый капитал, и американские горки, и национальная идея, равные возможности и преданность флагу, изгои общества и новые идеи как навязать всему миру свободу и быструю кухню, и все это под камерами Фабрики Грез, старательно штампующей свежие понятия о красоте, успехе и новом герое.

А вообще – куда это меня несет, когда напротив вынырнуло видение толи из прошлого, то ли из будущего – не знаю, но знаю только, чувствую, что это не просто так. И Фитцджеральд – лишнее тому подтверждение.

Я отпиваю виски из своего стакана с печалью капитана, потерявшего свой корабль. Бросаю быстрый взгляд напротив и вижу, что Она ведет себя точно так же. Но так нужная сейчас бесцеремонность или наглость – кому как нравится – покидает меня, оставляя без весел в тихую погоду. Проще говоря, я оробел. Вдобавок ко всему, в какой-то момент, Она, видимо, смакуя прочитанное и наслаждаясь словесными эскападами, кладет книгу, отпивает из бокала, смотрит в окно и, задумавшись, крутит левой рукой кольцо на безымянном пальце правой. Обручальное кольцо… Специально или машинально, но Она возводит между нами еще один барьер, созданный из чистого золота 585 пробы и кем-то нанизанный на Ее палец вместе с клятвенным обещанием вечной любви. Пусть никогда это не останавливало раньше, но – не сейчас.

– Ваши блинчики и чай.

Блинчики?.. Какие еще блинчики?!

Передо мной стоит официантка с подносом в руках. Искренняя улыбка…

А-а-а… блинчики… блинчики… как же… кленовый сироп…

– Благодарю Вас.

– Еще что-нибудь желаете? – Женя ставит на стол широкую тарелку с плотной стопочкой свежеиспеченных блинчиков со стекающим по бокам кленовым сиропом и на блюдце чашку кипятка с ушедшим на дно пакетиком Lipton. Я, видимо, ей даже не ответил, потому что девушка, посмотрев сначала на меня. Потом – на сидящую напротив через освободившийся столик Женщину, улыбнулась, – понятно, – и ушла.