ОНА.puzzles

Даже официантке Жене все понятно, а вот мне ничего непонятно. Ну, да кого это волнует?..

Блинчики издают зовущий к трапезе аромат. Сироп, томно сползая с самого верха многослойной аппетитной горки, весело отражает искрящийся свет. Жидкость в чашке вытягивает из затонувшего пакетика все, что там спрятано, таким образом, приобретая приятный медный цвет. От всего этого исходит лениво тающий перед самым носом пар. Справа от меня лежат завернутые в салфетку приборы для расправы над этим поданным в неурочное время блюдом. Аппетит во мне напряженно застыл в ожидании команды, а я… я не могу есть. Мне как-то неловко есть в такой момент. Как-то не вяжется пережевывание пусть даже и самых лучших на свете блинчиков с накрывшей с головой волной переживаний, незнакомых раньше. Вот такая в нас живет ментальная странность: в такой ситуации позволительно курить, трагично сбрасывая в пепельницу пепел, словно рассыпавшееся за спиной время; можно даже выпить, можно даже откровенно набухаться и устроить локальный дебош – все тебя поймут и оправдают. А вот сидеть напротив Лучшей в мире Женщины и страстно лопать блинчики как-то не по фэн-шую. Вот, если бы вместе…

Может быть, предложить Ей разделить со мной приготовленное по спецзаказу блюдо? Да что там разделить?! Я готов отдать Ей все вместе с кленовым сиропом и кормить с вилочки и радоваться от того, что Ей хорошо и смотреть как Она немного смущенно отводит глаза в сторону, уплетая это мучное удовольствие, а Ее губы… Ее губы в кленовом сиропе…

Но на безымянном пальце Ее правой руки обручальное кольцо и, значит, кто-то другой кормит Ее с вилочки блинчиками или оладушками, или чем там у них принято. Но почему тогда Вы здесь? В такое время и с толстой книгой про любовь. Неужели кому-то мешает шелест желтеющих страниц? Как вообще можно было выпустить Вас в ночь?! Одну… Или ночь прозевала Вас или Вы сами эту ночь и придумали, а мое желание уйти из клуба и не мое желание вовсе. Кто Вы? Почему я чувствую, что знаю Вас, хотя никогда раньше не видел? И знаете ли Вы ответы на все эти вопросы?..

Неожиданно сидящая напротив Женщина посмотрела мне прямо в глаза. Не случайно, но намеренно. И взгляд Ее сначала мягкий, нежный – такой, наверное, был у Ассоль, когда она стояла по пояс в воде, прежде чем Грей подобрал ее в свою шлюпку – и я почувствовал проникающие в меня теплые волны чего-то родного и близкого, того, что я знал всегда, но не знал откуда; того, что не подчиняется времени и прочим законам физики, да и вообще, законам материального мира; того, что было со мной еще до моего рождения, но то, с чем столкнулся я впервые.

Не поручусь как долго мы смотрели друг на друга – время словно оставило нас в покое в этот момент – но вдруг Ее улыбка – легкая, тихая как июльский рассвет в степи – улыбка, знакомая до мурашек в памяти, несмотря на то, что увидел ее только сейчас; вдруг улыбка исчезла с Ее лица, выпрямив уголки рта и охладив взгляд до минусовой температуры. Едва заметное движение головы влево-вправо останавливало любые попытки пойти на контакт. Затем Она достала из висящей на спинке стула сумочки деньги, положила их на стол, прижав почти пустым бокалом, взяла книгу, встала и ушла. В мою сторону Она даже не посмотрела, я не решился смотреть в Ее. Реальность повернулась еще на один градус и мой слух потерял все внешние звуки. В отчаянной тишине я наблюдаю боковым зрением как Женщина проходит мимо меня, каждым своим шагом оставляя шов между прошлым и будущим. Я не оглядываюсь, не смотрю Ей вслед через окно, зная наверняка, что за дверями Она просто исчезнет – это Ее ночь и Она укроется в нее, словно в шелковый расшитый голубыми звездами палантин…