Она сказала: «Нет!»

Едва вскрыли дверь, в нос шибанул застойный запах алкоголя и канализации. «Туалет, что ли, прорвало?», – недоуменно подумал Севастьян Петрович. Он прошёл дальше и открывшаяся ему в зале картина всё объяснила. Влад лежал на кожаном диване лицом к стенке. В мокрых штанах. Вокруг валялись разнокалиберные пустые бутылки. На полу застыла лужа блевотины.

Севастьян Петрович осторожно приблизился к племяннику и прощупал пульс на шее. «Жив, паршивец! Из-за чего же можно было нажраться до такого свинства??»

– Влад! Влад! Очнись! – потряс племянника за плечо Севастьян Петрович.

Влад промычал что-то нечленораздельное и ещё глубже зарылся в подушку.

– Вставай, тебе говорю! – не отставал дядя.

Влад вырвал плечо, развернул голову и открыл глаза. Глаза были мутные-мутные, бесцветные.

– Мужик, отстань! Дай лучше опохмелиться! – произнёс Влад и снова отвернулся.

«Вызвать медиков или попробовать самому откачать?», – подумал Севастьян Петрович. И выбрал из двух вариантов последний. Только сначала надо бы прибраться. Бутылки трогать не стал – возможно, с них надо будет снять отпечатки пальцев. А вот блевотину аккуратно зачистил (заниматься уборкой Севастьяну Петровичу, уже давно проживающему одному, было не в диковинку).

Потом он решительно стащил Влада с дивана и отволок в ванную («Тяжёлый, чертяка!»). Прямо в одежде поставил, а вернее, положил, под холодный душ. И держал там, пока звуки, которые издавал племянник, не стали похожи на членораздельную речь, а в глазах появилось осмысленное выражение.

Вытерся и оделся в спортивный костюм (первое, что попалось Севастьяну Петровичу под руку) Влад уже сам. И до кухни, где дядя заваривал крутой чай, дотопал самостоятельно.

– На, выпей горячего!

Влад сделал пару глотков и поморщился.

– Пей-пей! Нечего морщиться. А потом расскажешь мне, как ты дошёл до такого непотребства.

Влад как-то устало посмотрел на Севастьяна Петровича и сказал:

– Дядя Сева, давай потом…

– Потом будет суп с котом⁸, – припечатал дядя детской присказкой, – Ты же знаешь, что я от тебя не отстану, пока всё не вытрясу. Так что лучше не сопротивляйся.

Влад отвёл глаза в сторону и после паузы произнёс:

– Мне бы опохмелиться…

– Понимаю, – усмехнулся Севастьян Петрович, – Сочувствую. Но помочь ничем не могу. Спиртного в доме – ноль, рассола тоже нет.

Влад устремил тоскливый взгляд в темное окно. Покачался из стороны в сторону. Поправил дрожащей рукой прядь всклокоченных волос, упавшую на лоб.

– У нас за углом… Налево… Есть круглосуточный… Купи что-нибудь… Любое… Сушняк…

– Ладно, племяш! Так и быть, пойду навстречу. Сам был молодым, понимаю. Но потом, смотри мне, от разговора не отделаешься!

– Потом. Всё потом… Спасибо, дядя Сева…

Севастьян Петрович отправился искать магазин. Отсутствовал минут 20. А, когда вернулся с бутылкой портвейна, в квартире Влада уже не было. Позвонил ему на телефон. Тот откликнулся из кухни, где Севастьян Петрович оставил его заряжаться. «Куда же ты рванул, чертяка?!?»

Севастьян Петрович спустился к консьержу и от него узнал, что Влад выскочил из подъезда минут через 5 после него. «Будто за ним гнался кто», – обрисовал ситуацию консьерж. Сел в машину и газанул так, что шины завизжали. И куда? Пьяный же! Почему? Картина не складывалась. «Ну, ничего! Первый же гаишник остановит»

Севастьян Петрович вернулся в квартиру, чтобы найти водительское удостоверение Влада и дать ориентировку по номеру машины. Долго искать не пришлось. В коридоре на полу валялась барсетка Влада, а там и паспорт, и все документы на машину.

Севастьян Петрович дозвонился своему однокурснику, у которого сын дослужился до высоких чинов в органах правопорядка северной столицы, обрисовал ситуацию с племянником и попросил о помощи. Теперь оставалось только ждать.

Звонок раздался ближе к полуночи. Машина Влада вылетела с моста в Неву. Водитель находился в транспортном средстве один. Жив, но без сознания. Доставлен в городскую больницу №… Обстоятельства аварии выясняются.

Севастьян Петрович вызвал такси и рванул в больницу. Операция Влада продолжалась больше шести часов, но прошла успешно. Врачи уверили Севастьяна Петровича, что жизни племянника теперь ничего не угрожает, но когда он придёт в сознание – не известно.

⁸ – устойчивое фразеологическое выражение, означающее нечто неприемлемое. В древности, при осаде городов, когда у жителей заканчивались запасы еды, они вынуждены были употреблять в пищу домашних животных, и, в последнюю очередь – котов.

11

Утро добавило новых вопросов. Опрос свидетелей и характер следов протекторов на дороге говорил о том, что машина въехала на мост с огромной скоростью. Владу повезло. Его машина буквально пролетела над головой МЧСника из Москвы, который со своей невестой любовался питерским пейзажем на набережной. У парня сработал рефлекс, и он спрыгнул в реку вслед за машиной. А иначе, кормить бы Владу рыб на дне Невы.