Она слишком любила красное

Больше она не произнесла ни слова. Не знаю, как Виктория, но я смог почувствовать себя в безопасности, лишь когда отошел от Джека Потрошителя на довольно-таки приличное расстояние. Да и потом еще не менее четверти часа у меня бешено колотилось сердце. Мне было стыдно осознавать, что это животное меня смертельно напугало. Судя по бледному лицу Виктории, она тоже не отличалась особой храбростью.

– Ты что-то говорила о Боре Младшем? – спросил я, когда оправился от стресса и уже был в состоянии вести непринужденную беседу.

– Точно такие же сказки, как и о кровожадности Джека Потрошителя, – ответила она. – Боря Младший – такой же горький пьяница, как и его отец. Он сущий бездельник. Тунеядец, каких свет не видывал.

– Но мне говорили…

– Ромчик, не будь столь наивным. Говорить можно все, что угодно. Большой Боря вместе с сыном, когда выпьют лишнюю рюмку водки или самогона, становятся неуправляемыми дикарями. Их глаза делаются безумными, а взгляд – шальным и отчужденным. С ними никто не хочет связываться. Над ними смеются. Им подыгрывают. Удивительно, что ты этого не заметил. Еще хорошо, что у этой парочки нет огнестрельного оружия. После очередной попойки они перестреляли бы всех жителей нашей округи, а потом прикончили бы один другого.

– Странные у вас тут люди! – подметил я.

– Они не странные, а обычные, – поправила Вика. – Здесь глухомань. Крепкое спиртное и пара кружек холодного пива – единственное развлечение после тяжелого трудового дня.

Мне пришлось с ней согласиться. Неизвестно, кем бы я стал, если бы моя юность прошла в подобном захолустье. Но я все ж таки решил высказать некоторые сомнения по поводу ее скоропалительного ответа.

– Какие же они труженики, если ты сама только что назвала их тунеядцами? – подметил я.

– В чем-то есть доля правды. После тяжкого похмелья человек не может быть хорошим работником. Как ни обидно признавать, но у каждого из моих земляков здесь проходит однотипная скучная жизнь. Даже не жизнь, а гнетущее существование.

– Но тогда почему ты от них так резко отличаешься? – спросил я. – Ведь ты тоже родилась и выросла в этих местах.

– Роман, во-первых, мы ведем разговор о мужчинах, а не о женщинах…

– Во-вторых?

– У меня всегда было дикое желание вырваться отсюда и уехать куда-нибудь подальше.

– Ко мне в Мурманск?

– Если честно, то я мечтала жить в Москве или в Питере. Хотелось в значительной степени сменить обстановку. Мне здесь душно и тесно.

– Да, счастье мое, – согласился я. – Тебе нужно много простора и много свежего воздуха!

Виктория посмотрела в сторону беседки.

– Смотри, Ромчик, – сказала она, привлекая мое внимание. – Мой папаша о чем-то воркует со своей служанкой. Прямо как два голубка…

– Разве это плохо? – спросил я.

– Это смешно! Мой отец стал посмешищем всей округи.

– Зачем так сурово? – сыронизировал я. – Наоборот, его авторитет значительно вырос в глазах общественности.

Вика, глубоко вздохнув, махнула на меня рукой.

– Ах, Ромчик, твои шутки иногда неуместны. Мне очень неприятно видеть, как мой отец…

Она не стала дальше развивать ход утонченной мысли, а у меня не было настроения ее расспрашивать. Я не знаю, о чем она думала в то время, пока мы шли к беседке. То ли она хотела о чем-то серьезно поговорить с моим тестем, то ли строила какие-то козни против Светланы. В том и ином случае меня это не касалось. Я вновь задумался о молодом человеке в джинсовом костюме, который до сих пор не выходил у меня из головы. Я вспомнил его внешность и вдруг, совершенно случайно, пришел к выводу, что этот таинственный парень был точной копией одного хорошо знакомого мне человека. С моей стороны было даже более чем глупо заострять внимание на столь нелепой догадке. Подобное было невозможно. Но я все-таки решил проверить эту наивную, отчасти даже глупую версию. Я должен был это сделать, хотя бы ради того, чтобы раз и навсегда отбросить в сторону закравшиеся сомнения.

– Дорогая, пока ты будешь общаться с отцом и его служанкой, – сказал я, – мне, наверное, не помешает позвонить в приемную моего офиса. Необходимо узнать у секретаря, не возникло ли каких-нибудь сложных ситуаций…

– Лучше признайся, что ты хочешь услышать ее голос, – приревновала Виктория.

– Не смеши меня. Ее голос по сравнению с твоим голосом это скрип несмазанной телеги в сравнении с виолончелью. Ничего личного! Бизнес есть бизнес! Я не могу все дела пустить на самотек.

Виктория снисходительно улыбнулась.

– Хорошо, Ромчик, только не слишком любезничай с этой мымрой!

Она помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй. Я достал мобильник и уже через несколько секунд разговаривал с Людмилой. Я попросил ее связаться с авиакомпанией. Мы договорились, что она мне сразу перезвонит. Прошло около десяти минут, когда сработал зуммер моего телефона.

– Роман Александрович… – возбужденным голосом сказала Люда. – Вы были правы! Интересующий вас человек отбыл в Вологду вслед за вами. Он вылетел следующим рейсом той же компании…

– Благодарю, Людмилочка, – озабоченно сказал я.