– Мэйсон и Чейз повели их с Шарлоттой в туалет. Они поехали в ближайшую кофейню, так как Шер отказалась идти в местный, – с усмешкой отвечает Джулиан, и они возвращаются к разговору с другими парнями.
– Может, нам поехать за ними? – нервно спрашиваю я Эйдена.
Он качает головой.
– Нет. Когда они вернутся, мы сразу же уедем.
Я киваю, испытывая облегчение от того, что наконец-то рассказала кому-то, – особенно Эйдену, у которого всегда есть план.
– Слушай, – робко начинаю я. – А почему тем вечером в моем доме ты не рассказал, что Райан – твой сводный брат?
Эйден вздыхает и отходит от меня. Я сразу же пожалела, что спросила его о личной жизни. Но беспокоиться не стоило: Эйден опирается локтями о борт машины и кладет руку мне на бедро, глядя куда-то вдаль.
Он запускает руку в волосы.
– Это было ужасное время, и мне трудно о нем говорить.
– Со мной можно. Я же не посторонняя, – тихо говорю я.
Он смотрит на меня так, будто взвешивает в голове какое-то важное решение, прежде чем прийти к выводу и решительно признать:
– Нет, не посторонняя.
Вот и все. Приготовьте неловкое свидетельство о смерти: думаю, Эйден только что остановил мое сердце.
– Мне трудно открываться людям.
Поверь мне, я знаю. Я протягиваю руку, осторожно кладу ладонь на его крепкую шею и нежным движением пальца поглаживаю кожу.
– Ты можешь все мне рассказать, если захочешь.
Мое прикосновение, кажется, расслабляет Эйдена, и я чувствую, как напряжение покидает его тело.
Эйден вздыхает, продолжая смотреть куда-то вдаль.
– Помнишь, что я рассказывал тебе о своем отце?
– О родном? – Тот, который ушел от девятилетнего сына и беременной жены, больной раком, потому что она отказалась делать аборт, а он отказался разбираться со счетами.
Эйден кивает, и я тоже киваю, прежде чем понимаю, что он меня не видит.
– Да, я помню.
– Когда он ушел, мама была в полном отчаянии. Мать-одиночка с маленьким ребенком и двумя новорожденными… Рак вернулся, а она не могла оплатить медицинские счета, как, впрочем, и все остальное.
Я сижу в полной тишине, зачарованная Эйденом и его словами.
– Я знаю, что она вышла замуж за Грега не по любви. Она была в отчаянии и нуждалась в поддержке. Но этот тип оказался ужасным, как и его сын.
– Ты винишь свою маму? – осторожно спрашиваю я.
– Нет, не совсем. – Эйден задумчиво смотрит на меня, а потом снова переводит взгляд на пейзаж. – Она сделала то, что должна была сделать ради своих детей. Она знала, что умирает. Если бы она не вышла замуж, нас бы забрали и меня бы разлучили с близнецами. Это было бы намного хуже, чем все, что Грег когда-либо делал.
Моя влюбленность в Эйдена возрастает в десять раз. Он так сильно любит младших братьев, что предпочел иметь дело с жестоким опекуном. Эйден, вероятно, самый нежный отец, который когда-либо был у этих мальчиков.
– Грег когда-нибудь… Ну, он был… – Язык не поворачивается, чтобы спросить. – Был ли он груб с близнецами?
– Нет, никогда. Я бы убил этого ублюдка, прежде чем позволил ему тронуть близнецов.
Я киваю и продолжаю поглаживать его шею, чувствуя, как он успокаивается. Очевидно, Эйден сделает все, чтобы держать своих братьев подальше от Грега.
– Он ведь сейчас в тюрьме?
Эйден снова кивает.
– И я надеюсь, что он там сгниет.
– Почему он попал в тюрьму? – спрашиваю я, надеясь, что не слишком нагнетаю.
– Этого тупицу арестовали за попытку продать героин офицеру полиции.
– Неожиданно. – Я вскидываю брови. – И какой ему дали срок?
Эйден качает головой.
– Ему смягчили обвинение как за хранение наркотиков, так что он отбывает три года с возможностью условно-досрочного освобождения через два.
– И сколько он уже отсидел?
Эйден снова встает и кладет руки по обе стороны от меня. Я по-прежнему держу руку на его шее, но теперь мне немного неловко. Я должна либо опустить руку, либо обнять его двумя.
Поскольку Эйден, похоже, не возражает против моих прикосновений, а мне очень не хочется останавливаться, я решаю быть смелой и обнимаю его шею другой рукой.
– Ты помнишь день нашей встречи? – спрашивает он.
Немного не по теме, но тем не менее я отвечаю:
– Как я могу забыть?
– Ты налетела на меня в коридоре…
– Эй, я думаю, мы уже выяснили, что это
– Неважно. Я очень плохо к тебе отнесся. Даже хуже, чем относился к другим.
– Ладно, но какое отношение это…
– Тем утром я узнал, что Грег встретился с комиссией по условно-досрочному освобождению и что существует большая вероятность, что его выпустят за хорошее поведение.
Конечно, это не дает Эйдену права вести себя несносно, но теперь я все понимаю. Он не мог выплеснуть свой гнев непосредственно на источник несчастий, поэтому набросился на первого человека, который вывел его из себя. Не то чтобы это правильно, но я его не виню. Это совершенно нормальный поступок. Я сама поступила так же в тот вечер, когда Кейтлин и Райан разгромили мою машину.
– Мне жаль, – выдавливаю я за неимением лучшего.
– Просто…
– Эй, Эйден!