Она танцевала любовь

Но Сьюзен уже не слушала ее. У нее возникло странное ощущение. Сидя в безопасности в такси рядом с верной Дейзи, она должна была бы ощущать себя довольной и радостной, что ей удалось, не раскрывая инкогнито, вырваться от Майкла! Но этих эмоций она не испытывала. Из вороха переживаний в душе Сьюзен доминировало одиночество. Ей вдруг страстно захотелось перенестись в тот парижский отель и повернуть события вспять. Вместо того чтобы таять в объятиях Майкла, она могла бы членораздельно объяснить, кто она такая и почему кинулась в эту гостиницу. Можно было бы сделать это и сегодня в апартаментах «Хэзлитса». А если она посчитала его недостойным своих объяснений, то почему сейчас ей так остро его не хватает, не хватает человека, от которого, приложив мыслимые и немыслимые усилия, она сбежала? Что она хотела доказать Майклу своим поступком? Сьюзен была достаточно искренна сама с собой, чтобы признать, что все ее действия в Париже, а затем в Лондоне предопределил взгляд Майкла, которым он окинул ее в полицейском участке. Кроме удивления и последовавших за ним злости и презрения в его глазах промелькнуло облегчение. Это длилось всего лишь мгновение, но Сьюзен заметила, и душа ее тут же возмутилась. Тот, другой человек, за которым приехал Майкл, значил для него больше! Скорее всего, это была другая женщина! А Сьюзен же, по его мнению, было не привыкать проводить время в обществе полицейских. Что могла предпринять Сьюзен, особенно учитывая странную идею Майкла не отпускать ее от себя?

В какой-то момент, когда они ехали в ее гостиницу в Париже, у нее шевельнулось желание рассказать ему всю правду о себе. Но его высокомерие и воспоминание о разговоре с комиссаром остановили ее. Майкл мог отнестись к ее рассказу с таким же предубеждением, как и полицейский. Ведь тот тоже поверил, что она говорит правду, но тем не менее в его сознании руководство фирмой вполне сочеталось с занятием проституцией, особенно за границей. А у Майкла, не только дважды видевшего ее фривольные танцы, но и… Сьюзен покраснела. Она не смогла закончить даже мысленно начатую цепочку рассуждений. Ей стало стыдно за те страстные ласки, которые она щедро дарила Майклу и жадно принимала от него. А если бы она попыталась объяснить ему, что у той гостиницы поджидала человека, похожего на покойного мужа сестры?.. Все это не выдерживало бы никакой критики! Щеки Сьюзен, и так алевшие словно розы, стали совсем пунцовыми. Если учесть, что нескольких мгновений, проведенных ею с Майклом Ричардсоном в постели, хватило, чтобы ее сердце оказалось им плененным, то что говорить о целой ночи любви, которая была бы у нее с ним сегодня? Она растеклась бы перед ним, словно масло по поджаренному хлебу, и еще благодарила бы, что он соизволил ее мимоходом приласкать. Она стала бы его рабыней!

Быть у кого-то в рабстве никогда не входило в жизненные планы Сьюзен. Нет! Ей надо вопить от восторга, что удалось избежать столь ужасных цепей. Потом у нее есть наглядный пример. Терзания старшей сестры о покойном муже нельзя объяснить только неудачным выбором объекта любви. Кто может дать Сьюзен гарантию, что Майкл не поступит с ней подобным же образом, если он сразу начал ее презирать?

— Сью, почему ты плачешь? — послышался бас Дейзи. — Тебе до сих пор больно? Забудь его, забудь этого монстра! Я понимаю, когда какой-то орангутанг касается тебя своими лапами…

— Он не орангутанг, и он меня не насиловал. Любая женщина почувствовала бы себя польщенной, если бы он только обратил на нее внимание…

Дейзи растерянно захлопала глазами.

— Но я не понимаю тогда…

Сьюзен ее прервала:

— Я не любая… Я Сьюзен Смит и клянусь всеми своими потрохами, что мистеру Ричардсону придется немало потрудиться, если ему захочется меня вернуть. — Произнеся в пылу гнева столь странную клятву, Сьюзен рассмеялась. Хорошее настроение постепенно возвращалось к ней.

— Мистер Ричардсон? Тот самый? — еще сильнее удивилась Дейзи. — Тогда почему ты бежала от него в столь фантастическом одеянии и босой?

— А что, я должна была продефилировать по холлу отеля голой? Он спрятал мою одежду. И хватит расспросов, Дейзи.

Но секретарша не могла остановиться. Ее любопытство было сильнее приказов.

— Он тебя раздел? Сам? — впадая в ужас, спросила Дейзи.

— Нет! Разделась я сама, — произнесла Сьюзен и подумала, что представать перед мистером Ричардсоном в обнаженном виде уже стало для нее обыденным делом. Он будет более удивлен, увидев ее полностью одетой.

Чтобы как-то успокоить умирающую от любопытства Дейзи, Сьюзен пришлось немного рассказать о том, что произошло с ней в Париже. Она опустила не только повод, приведший ее к гостинице «Бенедиктин», но и свою встречу на приеме с Майклом Ричардсоном и более чем любопытное ее продолжение.

— Он явился спасти тебя! — мечтательно про шептала сипящим басом Дейзи. — Он появился как рыцарь в сияющих доспехах, как Лоэнгрин!