Она уходит по-английски (СИ)

Перед выездом я почувствовал себя совсем неважно. Теперь пот испарился от жара, бульканье в легких усилилось, но ехать в офис нужно было кровь из носу. Вера не зря упоминала про серьезный разговор. Может, сегодня сообщат, кто принят на новую должность? Я зашел в аптеку и купил пачку импортного аспирина. Кинув шипучие таблетки в полулитровую бутылку с водой, выпил двойную дозу, и пошел на предательски ватных ногах к машине.

Открывая дверь, на телефон поступил входящий звонок от регионала.

- Только не это, - подумал я, нажав кнопку приема:

- Максим, добрый день. Ирина Дьякова беспокоит. Удобно разговаривать?

- Здравствуйте, Ирина. Да. Удобно.

- Максим, срочно нужно привезти шесть упаковок "Розеры" 2нашему клиенту. Вы понимаете, о ком я говорю. Срочно!

- Сейчас?! А как же собрание?!

- Ничего страшного, можете задержаться. Вы мне сегодня и не нужны особо. За вас я не беспокоюсь. Отвезете упаковки. Это главное. Вы же знаете, что она только с вами работает.

- Хорошо, но...

- Спасибо. До встречи, Максим.

- До встречи, - со вздохом сказал я, понимая, что меня ждет в ближайшее время.

А ждало меня следующее: ехать через всю Москву к Арсену в полулегальную аптеку. Брать с его склада волшебные шесть упаковок "Розеры" 2 для похудения без наценки, опять наврав, что расплачусь карточками в кратчайшие сроки, и везти эти упаковки на другой конец Москвы в промышленную зону, где, зажатая между двумя железнодорожными путями, стояла ветхая больница. В этом трехэтажном здании обитала очень важная женщина, одним росчерком пера влияющая на сотни терапевтов.

Так уж получилось, что на выездной конференции с врачами прошлым летом под Истрой, когда я еще был начинающим представителем, нам с ней достались рядом номера. И, как-то после очередного корпоративного вливания горячительных напитков под дармовую осетрину, я проводил ее до номера, где она на меня и накинулась, впившись своими пухлыми красными от помады губами.

Чтобы сделал на моем месте другой представитель? Я думаю, завалился бы к ней в номер и совместил приятное с полезным. Мне же не позволяла совесть. Не мог - и все тут. Перестал бы себя уважать после этого. Поэтому, чуть ли не силой, оторвал от себя врачиху, уложил на кровать и закрыл дверь. Все последующие дни я старался обходить ее стороной, выстраивая невидимую линию Мажино.

С тех пор у нее взыграла гордость, и она требовала только меня, хотя врач совсем не с моей территории, и проценты с ее выписок мне не капали, но отказать регионалу было сродни выстрелу в самое сердце моей карьеры.

Катька бы не простила никогда такого. Я был, словно молот между двумя наковальнями. Даже тремя. Нужно было как-то проявлять лояльность к клиенту высшей категории и одновременно сохранять физическую верность жене, при постоянном давлении со стороны регионала. Мне так и виделся лозунг над входом директора нашей компании: "Занимайтесь любовью с клиентами. Жена подождет. Клиент ждать не будет".

Я стоял в обеденной пробке на третьем кольце, нервно теребя пальцами по рулю. С Арсеном кое-как договорился по телефону. У меня с собой была часть карточек на бытовую технику, которую я зажал для нас с Катькой. Остальное придется зажать у не самых важных врачей в следующем полугодии. Что поделаешь.

Потом позвонил нашему многоуважаемому врачу и условился с ней на четыре часа дня. На мое счастье, она сегодня была занята городской проверкой и попросила оставить упаковки на столе у секретаря.

Потеряв еще миллион нервных клеток у Арсена, я кое-как, по пробкам, добрался до больницы к пяти часам. Причем машину поставить было некуда. Пришлось бросать ее за несколько километров и по морозу бежать в больницу. Там, пытаясь отдышаться, бледный как пепел, я отдал упаковки секретарю, раскланялся, обещая передать самые теплые пожелания нашему руководству, побежал назад к машине и, вдавив педаль газа в пол, помчался объездными дорогами в офис, где вновь наматывал круги в поисках места. В день собрания это было сделать проблематично.

Когда я, еле живой, на половину замерший, зашел в просторный конференц-зал, где шло собрание, а точнее, оно подходило к концу, на часах было почти семь вечера. На меня все уставились, как бараны на новые ворота. Потом начали мигать и делать знаки. Предупреждать, что, мол, начальство, дескать, не в духе, лучше бы не приезжал.

Немного отдышавшись, я первым делом сдал все отчеты Вере, в двух словах переговорив о насущных проблемах на самых ответственных участках. Помог двум новеньким с оформлением бланков заказа товаров на складе и только после всего, по крупицам, смог оценить весь масштаб урагана, пронесшегося за несколько часов до моего приезда.

Оказывается, собрание началось с разгромных докладов по результатам проверок. Результаты слепых визитов были ужасающими. Врачи либо впервые слышали о медицинском представителе, который, судя по данным, уже год работал на территории, либо видели его раз или два не больше. С аптеками аналогично.