Она уходит по-английски (СИ)

Ты выкуриваешь пачку сигарет, семеня из одного угла комнаты в другую. Советуешься с женой, не пора ли увольняться, потом все-таки гладишь рубашку, надеваешь галстук, чистишь башмаки, заливаешь полный бак бензина и на следующий день в путь, с мыслью, что, может, еще не все потерянно.

Но в первой же аптеке ты с удивлением узнаешь, что было продано всего ничего. В другой аптеке препарат не заказывался уже несколько месяцев. В третьей - забыли о такой акции. В четвертой - даже не слышали. И ты уже потихоньку закипаешь, начинаешь злиться на провизоров, врачей, поставщиков, на эту акцию, а в итоге на самого себя, что не контролировал. Ты бежишь к своим врачам, пробиваясь сквозь полусонную охрану больницы, разгневанных пациентов и конкурентов из других фирм.

Они, кто с улыбкой, кто с явным раздражением, тебя выслушивают, ссылаются на недостаточное количество пациентов по заболеваниям, на высокую цену и дефицит препарата в аптеке, либо на все сразу. Но ты уже заметил на терапевте новенький халатик с логотипом другой фирмы, кучу ручек, блокнотов все с тем же логотипом и понимаешь, где мышь зарылась.

В общем, бегаешь по всем аптекам, собираешь печати с продажами и делаешь вывод, что этого не хватает даже на одного Карла Викторовича. Врача, которого поймали на крючок еще задолго до твоего прихода, и будут держать на этом крючке и после тебя.

Осознаешь перспективу потери такого лояльного клиента и покрываешься мурашками. Ты едешь на всех парах домой, вносишь липовые продажи и печатаешь их на заранее запасенных для таких случаев бланках с печатями этих аптек. Везешь их в офис, сдаешь. Начальник взводит бровь кверху, но ставит свою подпись. Деваться некуда. Над самим навис дамоклов меч.

Такая работа выматывала хуже разгрузки вагонов. Я понимал, что еще одного года таких вот унижений перед врачами, перед заведующими в аптеках, перед начальством, я не выдержу. Итак, весь погряз во вранье, двигаясь по замкнутому кругу. Стать менеджером не означало избавление от всего этого, нет, конечно. Это просто была возможность вырваться из одного круга вранья на другой, более высокий. По крайней мере, там повыше и видно, кто кому врет и кто кого подсиживает. Предстояло лишь вырваться из этого круга, с наименьшими потерями.

План кое-как был составлен, и пока шла синхронизация с офисом, я пошел на балкон покурить. Вдруг зазвонил мобильный телефон. Это был тесть. Я нажал кнопку "ответить":

- Макс, здорово. Я сейчас буду проезжать мимо вашего дома. Выходи на балкон, если на месте.

- Я уже стою на балконе.

- Вот и отлично. Проезжаю. Слышишь гудок?

Я услышал мощный гудок, проносящегося по дороге "Камаза".

- Куда едете? - спросил я.

- Халтура подвернулась на ночь, деньжат подзаработаю вам на море, а то ты Катьке два года еще будешь обещать золотые горы. Шучу, шучу. Ладно, Макс, давай до встречи. Жене привет передавай!

- Не нужно ничего нам зарабатывать, я и сам могу!

Но тесть уже отключился, а "Камаз" продолжал удаляться, превратившись сначала в черную точку, а потом совсем скрывшись из виду.

"Стану руководителем отдела - семья всегда при деньгах будет. Заткну тогда и его, и тещу. Еще один маленький шаг. Еще только одно усилие" - подумал я.

Выключив ноутбук, я разделся до трусов и лег спать в холодную постель, словно нырнул в бассейн с ледяной водой. Заснуть, правда, опять не дал какой-то хрип в легких. Я вспомнил мамины наставления по поводу врачей и таблеток. Встал, нашел в аптечке пакетик с парацетамолом, развел содержимое в стакане воды и выпил. Заснул я где-то только ближе к полуночи. Мешала одышка.

Глава 5

Утро началось с таблетки аспирина, чашки наспех сваренного кофе, одного жареного яйца и двух полосок недорого бекона, ну и, конечно, сигареты.

Сегодня мне предстоял самый мертвый маршрут из всех: несколько поликлиник, в которых я очень редко бывал, несколько полуживых аптек низшей категории, держащихся лишь за счет обязательного списка лекарств пенсионерам и инвалидам. Этот маршрут напоминал мне чем-то земли Испании, на которых весь лес еще задолго до меня вырубили на постройку "Непобедимой армады", а теперь страдающие от эрозии. В моем случае эрозией было отсутствие платежеспособных пациентов.

Тамошние врачи меня даже в лицо не знали. Я специально на сегодня спланировал такой маршрут, не боясь двойных визитов. Во второй половине дня всем работникам полей следовало приехать в офис на общее собрание, и можно было вообще никуда не спешить.

Но я все же решил наведаться хотя бы к двум-трем врачам и прозондировать почву на будущее. Иногда удавалось откопать новых потенциальных клиентов. Ведь наша база была живым организмом. Врачи тоже, как ни странно, умирали, увольнялись, переезжали, а на их места приходили новые, молодые, полные временного энтузиазма. С горем пополам удавалось расширять базу.

В офис тоже ехать не боялся. За прошедший месяц я так много был на виду у начальства со своими таблицами, графиками, отчетами, что всем надоел. В основном на таких собраниях обрабатывали новичков, которых в виду огромной текучки кадров, было множество.