Она уходит со мной-2

Ничего не сказав, Дима остановил внедорожник. Я выглянула в окно, но не увидела ни кафе, ни ресторана с открытой верандой. Только продуктовый на первом этаже жилого дома. Ничего не говоря, муж вышел из машины.

— Вы с папой поругались? – сразу же подал голос Платон.

Я отрицательно качнула головой. Его «с папой» отдалось в сердце только-только начавшей отступать неуверенностью. Дмитрий скрылся за дверью магазина. Я дотронулась до кольца, сжала руку и перевела взгляд на смотрящего на меня Платона.

— Всё хорошо, — бестолковые, не находящие опоры слова. Платон чувствовал фальшь. Я оказалась не готова разыгрывать спектакль. Спектакли и ложь вообще не были моей сильной стороной.

— Неправда.

— Почему неправда?

— Потому что, — нахмурился брат. – Ты обманываешь меня. Хотя сама всегда говоришь, что обманывать плохо. А сама обманываешь. Я у папы Димы спрошу.

— Спроси, — получилось резко и грубо. От этой грубости мне захотелось плакать. Потянулась было к брату, но он вывернулся.

Я вздохнула. Положила ладонь на живот и уставилась на двери магазина. За пару минут, проведённых нами с Платоном в полнейшей тишине, в них вошло несколько человек. Несколько вышло.

— Вероника, — всё-таки не выдержал брат.

— М-м? – вопросительно кивнула, не поворачиваясь к нему. Он ухватил меня за рукав и потянул на себя. Пришлось сдаться. Брат молчал. То ли сам не знал, чего хочет, то ли ему нечего было сказать. И опять я сдалась первой.

— Мы не ругались, Платон. Но если ты хочешь спросить об этом Диму – пожалуйста. Только в следующий раз, когда тебе что-то потребуется, а его рядом не будет, терпи и не лезь ко мне.

Он потупился. Горестно вздохнул. Не выдержав, я погладила его по волосам, убрала прядки со лба.

— Что у тебя тут? – заметила в кармашке рубашки-поло бумажку и достала. Бумажка оказалась журавликом из салфетки.

— Это мы с Ниной Фёдоровной сделали, — гордо заявил брат.

Положив журавлика на ладонь, я рассмотрела его со всех сторон. Хотела отдать Платошке. Он замотал головой.

— Это я тебе сделал.

— Спасибо.

Обида растаяла. Я ещё раз погладила брата по голове и, заметив мелькнувшую у машины тень, обернулась. Всё так же молча Дмитрий сел за руль и завёл двигатель. Швырнул на приборную панель сигареты. Но прежде, чем мы поехали, повернулся к нам.

— Только после ужина, — предупредил, отдавая Платону шоколадное яйцо. Мне досталась огромная белая шоколадка с миндальными орешками и коробочка со сливочной помадкой.

— Утром ты говорила, что хочешь, — пояснил он на мой немой вопрос.

— Спасибо. — Надо же, не забыл. – Открой дверь. – Теперь он посмотрел с вопросом. – Открой дверь, — повторила и, когда замок щёлкнул, вышла на улицу. Несколько глотков свежего воздуха помогли справиться с подкатившей тошнотой. Обойдя машину, я открыла переднюю дверцу и кинула рюкзак на сиденье. Сама села рядом и пристегнулась. Посмотрела на Дмитрия.

— Не надо врать, — очень тихо, почти одними губами, чтобы не услышал Платон, — что ты взбесился только потому, что вы не должны были встретиться.

Он откинулся на спинку. Потёр переносицу.

— Она – моё прошлое, — сказал через некоторое время. – Что ты хочешь услышать? Что мне всё равно?

Услышать это я не хотела. Я хотела, чтобы ему действительно было всё равно. Только всё равно ему не было.

— Поехали домой, Дим, — попросила спокойно. – Оставим ужин на другой день. Ничего хорошего сегодня из этого не получится.

Он долго смотрел на меня. Я на него. Потом открыла помадку, вытащила три. Одну отдала Платону, вторую оставила себе, а третью подала ему.

— Поехали домой, — дотронулась до его ноги. – Пожалуйста.

Дмитрий завёл двигатель. Положил помадку на приборную панель перед собой и вывернул руль. Хоть он не ответил, мне стало ясно, что ресторан с открытой верандой откладывается. Победой это не было, но мне стало спокойнее. Не потому, что из ужина не получилось бы ничего дельного, а потому, что Дима меня услышал. Потому, что понял меня.

Глава 11.1

Дмитрий

Чёрт! Это была Кристина.

В первые секунды подумал, что рехнулся. Но нет. Кристина, чтоб её. За время, что я её не видел, она нихрена не изменилась. Только стала, пожалуй, ещё привлекательнее. И это раздражало. При всём, что я делал для неё, она оставалась закрытым бутоном розы, а с Агатовым раскрылась.

В моих планах не было свиданий с ней ни при каких обстоятельствах. Прощальная записка, которую я оставил вместе с документами, поставила точку для нас обоих. Но она стояла в считанных метрах от меня, и поделать с этим было уже ничего нельзя. Быстро же Агатов заделал ей пузо. Сукин сын. Хотя он и в первый раз справился отменно.

Ещё и Вероника. Девчонка поглядывала на меня с подозрительностью, вынюхивала что-то. Снова сочинила себе историю?

— Уснул? – спросил, когда она, выключив ночник в детской, беззвучно закрыла дверь.

Вероника кивнула. Глянула на меня исподлобья и пошла в кухню.

Да мать её за ногу! В каждом взгляде чувствовалась недосказанность. Даже позвякивание ложки о чашку было наполнено недовольством.

— Будешь чай? – включив чайник, повернулась она ко мне.