Она уходит со мной

Не просто же так он пришёл. Присмотрелась к нему. Достав смятую пачку, он зубами вытащил очередную сигарету. Подкурил. Даже это они с Германом делали совершенно по-разному. Как Леонид может быть моим братом?! Отец всегда говорил маме, что, если она будет его баловать, ничего дельного не получится. Но иначе она не могла. В детстве Лёня тяжело болел и, насколько я знала, мама считала себя в этом виноватой. Но в попытках искупить свою вину, делала хуже.

— Родителям было бы стыдно за тебя, — только и смогла сказать я, когда он по-клоунски отдал мне честь.

— Родителям насрать. Они сбагрили на меня свой багаж, а сами, — свистнул и махнул рукой. — Как мелкий? — вдруг спросил он.

— С чего такой интерес? Раньше я за тобой этого не замечала.

— Раньше ты не раздвигала ноги перед богатыми дядьками. Как понимаю, ты у него обосновалась?

То ли я не могла уловить суть, то ли сути в его словах просто не было. Первое было вероятнее. Каким бы шутом ни выглядел Леонид и с кем бы ни водил дружбу, мозгов ему было не занимать. Только применял он их всегда странным образом.

— Послушай, — он вдруг сбросил маску идиота, — я его опекун. Ты можешь валить на все четыре стороны, но за мелкого спрашивать будут с меня. Так что давай, отвечай.

— У нас всё хорошо, — сказала я нехотя. — Будет ещё лучше, если ты исчезнешь с горизонта. Не подходи ни ко мне, ни к Платону, ясно тебе! — я всё-таки повысила тон. — Делай, что хочешь, но нас не трогай! Я воспитаю брата! Сама воспитаю!

— Тихо, — опять пальцем по губам. И опять я дёрнулась, как ошпаренная. — Тихо-тихо. Не нервничай. Здесь детки, чужие глазки. Зачем им видеть, что ты не в себе, а?

Он говорил с издёвкой. И от этого ощущение, что пришёл Лёня с утра пораньше не просто так, становилось сильнее. Я смотрела на него, он — на меня. Выдерживал паузу, заставляя меня теряться в догадках.

— Так ты хочешь, чтобы Платошка с тобой остался? — он затянулся. Глубоко, долго. Сплюнул себе под ноги. Вопрос мне не понравился, как и то, как Лёня его задал.

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать.

— Придётся, — понизил голос. — Хочешь, чтобы малой был с тобой — гони бабки.

— Что? — я недоверчиво усмехнулась.

— Что слышала. Гони бабки. Будешь платить мне каждый месяц, и я сделаю вид, что всё в порядке.

— Ты совсем свихнулся?! — на этот раз я действительно разозлилась. Так сильно, что готова была послать старшего брата матом, никого не стесняясь.

— Я — его опекун, ты — девица лёгкого поведения. Нашла себе спонсора… Может, не одного. У меня много свидетелей, Вероника.

Я чуть не подавилась вдохом. Он говорил серьёзно. Вот теперь он действительно говорил серьёзно.

— Бабки, — повторил брат.

— Где я их возьму?!

— Это меня не волнует. У своего хахаля, например, — дёрнул он плечом. — Двадцатка в месяц его не отяготит. Ты платишь, я забываю о вас. На месяц. Потом ты снова платишь, а я снова забываю, — сделал многозначительную паузу и добавил: — на месяц. Раздвинь ножки пошире, возьми в рот поглубже. Что он там любит? Может, в попку? — зажал сигарету зубами и ударил ладонью о сжатый кулак. — Не будет денег, Платон вернётся домой.

— Да пошёл ты, — прошипела я. — Будут тебе деньги.

Я быстро зашагала прочь, не зная, от чего меня колотит сильнее — от ярости или от чувства, что всё рушится. Всё. Если я не найду деньги, он заберёт Платона. Он — его опекун. А я… Я девка, связавшаяся с богатым мужиком. И плевать, что это совсем не так. Если Лёне будет надо, он найдёт того, кто это подтвердит. И поверят ему, а не мне. Потому что даже в детстве было так — ему верили, мне — нет. В отличие от меня, он умел манипулировать людьми. И находить больные места тоже умел. Как с мамой, которая всю свою жизнь прожила с чувством фантомной вины перед ним.

Глава 5.2

Несмотря на буднее утро, машин на заправке было мало. Слушок об очередном повышении цен на бензин прошёл ещё пару дней назад. Тогда-то и случился аврал. Ворча, местные заливали полные баки, а некоторые заодно и канистры.

— Павлиниха у себя? — поздоровавшись с только что залившим бак вишнёвой семерки Кешей, спросила я.

Работали мы обычно два через два. Но, в отличие от меня, сменщик учился в местном колледже, так что я порой брала его смены. Нормальный парень, даже симпатичный. Порой мне казалось, что я ему нравлюсь. Вот и сейчас чувство было, что смотрит он на меня с куда большим интересом, чем стоило бы.

— Слышал, что тебя турнули. Как ты умудрилась так косякнуть?

— Да… посмотрела на него выразительно. Не рассказывать же ему, что я обчистила мужика, в сторону которого и смотреть-то нужно было с осторожностью. — Так она у себя?

— У себя, — хмыкнул Кешка. — Пришла с утра пораньше. Вид такой, как будто ей все должны.

— Как обычно, — я повернулась к магазинчику, в недрах которого скрывалась комната заправляющей всем этим делом мадамы.

Звали её Павла, но Павлиниха подходило ей больше. Именно так между собой мы её и называли. Оставалось гадать, что именно сказал ей Герман. Если бы Павлиниха узнала правду, наверняка уже поползли бы слухи. Значит, что именно случилось, Вишневский ей не сказал.