One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

Ронни в ужасе смотрела на происходящее. «Ничего поразительней я еще не видала. На кровати лежала девушка, а парень из битловской свиты занимался с ней сексом — на глазах у толпы… Девушка, судя по всему, и не возражала быть развлечением на вечеринке у «Битлз», хотя сами битлы стояли в сторонке. Ей, наверное, достаточно было просто быть в одном номере с ними, словно о таком можно будет рассказывать внукам».

Парочка в кровати продолжала «заниматься сексом во всех мыслимых позах», а фотограф знай себе щелкал затвором камеры. Ронни тогда получила урок. Она все еще была девственницей, и даже больше, у нее имелся пунктик: ложась в постель, не снимать белья — так, на всякий пожарный. И хотя основы она знала, «про позу 69 и прочие мне не было известно вообще ничего. В 1964 году даже в фильмах не было откровенных сцен, а тут девица нагишом напропалую занимается сексом! Я этого никогда не забуду».

Ошеломленная Ронни то и дело ахала: «Боже мой!» Джон наклонился к ней и прошептал:

— Ронни, а можно потише?

Представление продолжалось, и Джон занял единственное кресло в комнате. Он пригласил Ронни сесть ему на колени. Его возбуждение было весьма ощутимым. «Я тогда, может, и была простушкой, но четко знала, когда пора вставать с колен парня». Она вышла из комнаты.

Джон последовал за ней. Они прошли к нему в спальню. Он указал на панораму Манхэттена за окном и спросил, помнит ли Ронни, как они любовались Лондоном. Ронни присела, и Джон, встав у нее за спиной, принялся массировать ей шею.

Ронни ответила, мол, ей надо ему кое-что сказать. Джон отмахнулся: не сейчас. Ронни настаивала, и тогда Джон признался, что знает о ее связи с Филом: «Просто подумал, вдруг и у нас с тобой выгорит». Ронни встала. Ей нравилось говорить с Джоном о музыке, сказала она, «но есть парни, к которым относишься как к брату. Я тебя так и воспринимаю. Я люблю тебя, Джон, но только не так, как тебе хочется».

Она вышла. Джон раздраженно захлопнул дверь, но на следующий день позвонил и вел себя как ни в чем не бывало. Спросил, свободна ли Ронни вечером. Битлы хотели выбраться и попробовать настоящей нью-йоркской кухни.

Все три участницы группы The Ronettes замечательно провели тихий вечер в компании всех четырех битлов в ресторанчике «Барбекю Шермана», в Гарлеме, на углу 151-й улицы и Амстердам-авеню. Впоследствии, когда Ронни заходила в ресторан, управляющий с улыбкой здоровался и говорил: «Помню-помню! Это ты привела к нам «Битлз»!»

42

В Великобритании «Битлз» шли к успеху постепенно, издалека. В Америке они появились внезапно, будто цунами. Только что было тихо, и вдруг раз — и повсюду «Битлз».

Бóльшую часть 1963 года «Битлз» были знамениты в Великобритании, но неизвестны в Америке. И Брайан Эпстайн, и группа опасались не подгадать со временем своего прибытия. Памятуя о том, что случилось с Клиффом Ричардом, они не собирались повторять его ошибку. «Много британских групп побывало по ту сторону Атлантики, и всех их забыли, — отмечал личный помощник Эпстайна, Алистер Тейлор. — Клифф Ричард вторгся в Америку, но Америка этого не заметила».

Утром 31 октября в аэропорту Хитроу приземлился Эд Салливан[228], угрюмый телеведущий популярного ток-шоу, который искал новые европейские таланты. Первым делом его ошеломила толпа визжащих девиц на крыше Королевского павильона. Неужто встречают кого-то из королевской семьи? Он спросил об этом у одной из девушек, но та лишь расхохоталась в ответ. Немного погодя сотрудник аэропорта объяснил Салливану: «Это «Битлз»».

Не тратя времени даром, Салливан связался с Эпстайном и пригласил битлов к себе на шоу. Преследуемый призраком Клиффа, Эпстайн уже продумал, как обеспечить успех американской кампании «Битлз». Все — реклама и маркетинг, контракты со студиями, концерты и промоушн, пресса и телевидение — должно быть улажено до приезда группы. В начале ноября он вылетел в Нью-Йорк, где провел серию деловых встреч, на одной из которых познакомился с продюсером и зятем Эда Салливана, Бобом Прехтом[229].

Прехт определенно хотел заполучить «Битлз», но лишь как новую английскую диковинку. Эпстайн же, со своей стороны, намеревался представить их как звезд и сделать гвоздем программы. Сделка, которую он в конце концов заключил, стала блестящим компромиссом: «Битлз» будут главными гостями двух выпусков шоу подряд, но за мизерную плату в 7000 долларов. Прехт сэкономил деньги — оба знали, что Эпстайн теряет на этом как минимум 50000 долларов, — а «Битлз» получили площадку, которой так жаждали: две недели подряд они будут звездами самого популярного шоу в Америке. К началу 1964-го Эд Салливан тоже уверился в гениальности сделки: когда в пятницу, 7 февраля, «Битлз» наконец прилетели в Америку, «I Want to Hold Your Hand» уже занимала первое место в чартах, а «She Loves You» — двадцать первое и поднималась все выше.