One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

Толпа фанатов в пять рядов с воплями льнет к окнам терминала в аэропорту Кеннеди. Как только люк самолета открывается, крики заглушают даже шум реактивных двигателей. После пресс-конференции в аэропорту «Битлз», в сопровождении четырех полицейских машин и двух мотоциклов, под вой сирен едут в отель «Плаза». На площади Гранд-Арми-Плаза фанаты стоят широкой стеной, многие из них ждут тут с самого рассвета.

В одном из филадельфийских муниципальных жилищных комплексов Джо Куинан-старший, без постоянного места работы, из статьи в еженедельнике «Католик стандард энд таймс»[230] узнает, что «Битлз» — не самое пристойное зрелище для детей. Его сыну, Джо-младшему, кажется, что отец верит, будто бы «единственная цель этой группы — это развратить молодежь Америки и направить ее на путь греха».

Джо-старший не позволит Джо-младшему[231] и трем его сестрам посмотреть «Шоу Эда Салливана» с участием «Битлз». Он заранее предупредил своих четырех отпрысков, что на те вечера, когда в программе заявлены «Битлз», к крохотному черно-белому телевизору будет иметь доступ только он сам. «Он прямо напрашивался, нет, требовал подсыпать ему крысиного яду в пиво», — вспоминает Джо-младший.

Днем, когда «Битлз» готовятся к репетиции, студию заполняют девочки-подростки, но все тихо, потому что сцена еще пуста. Как только на сцену вкатывают барабанную установку Ринго, поднимается визг.

В начале репетиции Эд Салливан напоминает присутствующим, что надо уделять внимание и другим исполнителям, не только «Битлз».

— Иначе я приглашу цирюльника, пусть их обреет. — Отпустив эту шпильку, он заявляет в своей обычной чопорной манере: — Наш город — нет, страна — еще никогда не видел таких, как эти четверо парней из Ливерпуля. Дамы и господа… «Битлз»!

Репортер «Нью-Йорк геральд трибьюн» сравнивает шум в аудитории с «ужасающим визгом и скрежетом, с каким поезд подземки на линии «Би-эм-ти Астория»[232] закладывает поворот на восток на пересечении 59-й улицы и Седьмой авеню».

За кулисами Брайан Эпстайн припирает Салливана к стенке.

— Мне хотелось бы ознакомиться с текстом вашего вступительного монолога, — просит он.

— А мне хотелось бы, чтобы вы от меня отстали, — отвечает Салливан.

Спустя час Салливан возвращается на сцену отрепетировать вступительный монолог. «Послушайте, ребятки, — говорит он, — в нашем шоу выступают и другие одаренные исполнители, так что давайте похлопаем и им». Для пущей уверенности он заставляет зрителей отработать аплодисменты. Зрители послушно хлопают. Куда ж они денутся: студия вмещает 700 человек, а на билеты для сегодняшнего шоу поступило 50000 заказов.

— Начинаем через восемь минут, — объявляет Салливан под сдавленные стоны присутствующих.

Восемь минут — это же целая вечность!

Восемь минут спустя звучат фанфары. Блестящий занавес поднимается, его складки образуют арку.

— Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня в прямом эфире из Нью-Йорка «Шоу Эда Салливана»! Рекламный спонсор сегодняшнего шоу — «Анацин», лекарство от головной боли с особым сочетанием ингредиентов, которое снимает боль, напряжение и снижает раздражительность. «Анацин»! А также — «Пиллсбери», производитель легкого и воздушного замороженного теста «Пиллсбери» и охлажденных молочных продуктов. А теперь, — барабанная дробь, — встречайте! Эд Салливан!

Выходит Салливан — мрачный, насупленный, с бегающим взглядом, будто ушлый брат Хамфри Богарта[233].

— Спасибо большое!

Он вскидывает руки и тут же их опускает их, давая аудитории знак, чтобы прекратили хлопать. Бросает тревожный взгляд налево, потирает нос тыльной стороной ладони. Снова дает аудитории знак заткнуться; на лице — ни намека на улыбку.

Наконец воцаряется тишина.

— Знаете, тут произошло одно примечательное событие, доставившее «Битлз» большое удовольствие, — говорит он как бы между прочим. — Мы, то есть они, получили телеграмму от Элвиса Пресли и полковника Тома Паркера[234] с пожеланиями огромного успеха в нашей стране, и, по-моему, это очень мило.

Строго говоря, это не совсем правда: полковник Паркер отправил телеграмму без ведома Элвиса.

Поднимается крик.

— В рамках… — Салливан откашливается. — В рамках…

Он снова откашливается. Раздается еще больше криков. Тогда Салливан грозит аудитории пальцем, ни дать ни взять разгневанный школьный директор, и опускает взгляд себе на ноги.

— В рамках нашей передачи на этой сцене побывало много восхитительных исполнителей. Спасибо нашему маленькому итальянскому повару Топо Джиджо[235]. Спасибо бельгийской поющей монахине, Сестре Улыбке, Милтону Берлу… и, разумеется, выступавшему в прошлое воскресенье дуэту, незабываемым Сэмми Дэвису и Элле Фицджеральд[236]. Этим вечером вся страна с терпением ждет выступления английской группы «Битлз», и вы их услышите, этих потрясающих послов доброй воли, — после рекламы! Итак, если вам предстоит выступление на публике, попробуйте новинку: «Аэрошейв», настоящий зверь!

После рекламной паузы возвращаемся к Эду Салливану. Вид у него такой, будто ему предстоит сообщить об автоаварии со смертельным исходом.