Они брали Рейхстаг

Да, самая страшная в истории война закончилась, немецкий фашизм разгромлен, человечество спасено от порабощения.

Прогуливаясь по берлинскому центру, друзья видели множество белых полотнищ на балконах, окнах, дверях, Наволочки, простыни, сорочки, белье – чего только не висело в знак покорности!

У Бранденбургских ворот встретили Греченкова, Исакова, Литвака, Кошкарбаева и все вместе пошли к имперской канцелярии – резиденции Гитлера, взятой войсками 8-й гвардейской армии. Построенное в 1939 году, громадное мрачное здание занимало целый квартал. Высокий главный вход, внутри множество прямоугольных колонн – все это по замыслу заказчика должно было олицетворять могущество германского рейха. Однако сейчас имперская канцелярия выглядела не лучше рейхстага.

– Изуродовали ее гвардейцы, как бог черепаху, – бросил Сорокин.

– Еще бы, тут ведь сам Гитлер укрывался, – заметил Лысенко.

Всех интересовал вопрос: где фашистский фюрер и его подручные? Спросили об этом круглолицего, с короткими светлыми усами майора, поднимавшегося из бункера.

Майор Иван Григорьевич Падерин оказался замполитом одного из полков, взявших имперскую канцелярию.

– Понимаю – ваш вопрос не праздный. Все хотят внать, настигло ли возмездие тех, по чьему велению началась война, унесшая жизни миллионов людей. Присаживайтесь, расскажу что знаю.

Шатиловцы окружили майора.

Вот что он рассказал.

В последний месяц, когда Красная Армия начала наступление на Берлин, Гитлер не знал спокойной минуты.

После форсирования советскими частями Одера Гитлер велел спороть у солдат и офицеров войск СС присвоенные им нарукавные знаки. Руководивших обороной генералов назвал бездарными, предателями. Начальнику генерального штаба Гудериану порекомендовал «поехать на курорт» и заменил его генералом Кребсом – приятелем Бормана.

Вскоре гром с Одера донесся до Берлина. Население столицы пытались успокоить тем, что американцы не пустят в нее большевиков. Большие надежды возлагал Гитлер и на 12-ю армию Венка, в ней видел спасение.

О сохранении своей жизни фашистские главари позаботились заблаговременно. Под огромным зданием имперской канцелярии, на шестнадцатиметровой глубине, еще в сорок третьем году начали сооружать бомбоубежище. К весне сорок пятого успели оборудовать три десятка бункеров, предназначенных для Гитлера и его любовницы Евы Браун, личной охраны и прислуги. Здесь, под восьмиметровым слоем бетона, Гитлер считал себя в безопасности. Правда, вскоре ему пришлось потесниться, уступив часть комнат для своих подручных. Много снарядов угодило в парк Тиргартен, где в роскошной вилле жил Геббельс. Советские снаряды так перепугали шефа фашистской пропаганды, что он, бросив все свое добро, с женой и детьми прибежал в подземелье к фюреру.

Они еще надеялись на спасение, не верили, что вслед зa снарядами придет советская пехота…

19 апреля Геббельс обратился по радио к народу со словами: «Берлин останется немецким, Вена снова станет немецкой. Это сказал фюрер, а уж фюрер знает». А 21 апреля Гитлер заявил представителям партии, государства и вооруженных сил: «Война проиграна. Я решил покончить с собой». Через два дня Гитлера порадовали сообщением: «Между русскими и американцами возникли разногласия: какие кому районы занимать». «Господа, это новое блестящее доказательство разлада у наших врагов! – воскликнул он. – Каждый день и каждый час может вспыхнуть война между большевиками и англо-саксами за дележ Германии». По телеграфу приказал 9-й армии поспешить на помощь Берлину – он всячески оттягивал свой конец.

Узнав, что русские войска подошли к Шпрее, распорядился затопить ее водами метрополитен. Даже у отпетых преступников, что окружали его, не выдержали нервы. Кто-то из них напомнил, что в туннелях метро укрываются тысячи женщин с детьми, но Гитлер остался непреклонен: война требует жертв.

Но и эти жертвы не помогли. Наступала неминуемая расплата. Надо было спасать свою шкуру. И многие, переодевшись, бежали из имперской канцелярии, окрестив ее «современной гробницей фараона». Только наиболее преданные, фанатики, остались при фюрере. Вначале они надеялись, собрав все силы в один кулак, пробить кольцо окружения и вырваться из Берлина. Но первая же попытка показала несбыточность этих намерений. И Гитлеру ничего не оставалось, как продиктовать свое завещание, после чего он и Ева Браун покончили с собой.

А над канцелярией ревел артиллерийский шквал, сотрясая массивные стены. Один из снарядов сшиб герб.

Фашистская свастика полетела вниз и распласталась мертвым пауком, символизируя крах третьей империи.

– Жалко, что гитлерюга живым нам не попался, – сжал кулаки Греченков.

– Даже своих немцев в метро топил. А мы возмущались, что фашисты по-зверски уничтожали наших людей, – сказал Литвак.

– В этом весь фюрер. Народ ему требовался лишь для утверждения своей личной власти, для осуществления бредовых идей о мировом господстве, – сказал майор.