Они были мелкие и золотокрылые

– Здесь… – проговорила она, коснувшись ленты. – Это ключ к тому, чтобы всё изменить. Я знаю, хотя она ничего толком и не объяснила. Я как будто… всегда это знала.

– И… – Гандз на секунду задумался. – Что ещё ты знаешь?

– Я должна станцевать в ресторане. Должна сказать кое-что человеку по имени Эдуард Орлов. Он меня уже знает. И ждёт. Я его пока нет. Понимаю, звучит дико, но… И ещё мне нужно платье!

– М-да. А какой ресторан?

– Я не знаю. Не вижу. Пока… Где-то на второй полосе. Оно всё урывками перед глазами. Что-то видится очень чётко, а что-то постоянно ускользает. Словно знала и забыла. Может, когда окажусь там, на месте…

Зарина сжала виски.

– Ладно, – Гандз взял в руки ленту, покрутил в руках, протянул Зарине. – Давай попробуем.

Март 43 год/ноябрь 41 год н.к.э., Зарина

Сначала она просто неуверенно тыкала в кнопки. Потом – тыкала более уверенно. Ничего не происходило. Она вызывала в памяти лицо Эдуарда Орлова, его сына, мерзкого Филипа… Ничего не происходило.

Зарина уже начала верить, что все эти видения – и правда, результат сбоя программы сна, а ленту – бесполезную игрушку – принесли с едой или чистой постелью по ошибке… Она осторожно покосилась на Гандза. Когда доктор заподозрит неладное?

Зарина в отчаянии сжала в кулаке ленту. Дурацкая Я-Медь, была ты или не была? Аколитус, ты говорила со мной или нет?

И вдруг что-то изменилось. Зарина ощутила ленту как-то иначе. Возникло непонятное, едва ощутимое чувство… Лента стала… словно бы частью её. Будто чип, сделанный для конкретного эйртопа.

Зарина медленно вздохнула. Закрыла глаза. Пальцы сами нащупали кнопку…

… в нос ударил свежий цветочный аромат. Послышалось журчание воды.

Она открыла глаза.

Гостиничная комната исчезла. Зарина стояла посреди живописного дворика с журчащим фонтаном, от которого пахло жасмином. На ярко-зелёной траве лежали жёлтые листья. А прямо перед ней – резная деревянная дверь с надписью «Жасминовый туман».

Зарину пробил озноб, и она поняла, что всё ещё одета в гостиничный халат, зелёный и пушистый. А в руках – злополучная лента.

– Мамочки, – пробормотала она. – Надо убираться.

Но в этот миг двери открылись. На пороге возник мужчина древне-восточной внешности, смуглый, с большим носом и тёмными чуть насмешливыми глазами.

– Вай, вай, – он задумчиво смерил её взглядом.

Зарина очень ясно представила себя со стороны. Полураздетая, с растрепанными волосами, перепуганными глазами на лбу и посиневшей кожей от холода…

– Это кто к нам пожаловал?

– Я – танцовщица! – бодро ответила Зарина, стараясь не стучать зубами. – Хочу предложить свои услуги. Могу танцевать на праздниках, торжествах, особых датах!

Проклятие, какое у них число? Месяц? Судя по холодрыге – не лето.

– Насколько мне известно, у хозяина этого ресторана скоро день рождения. Юбилей. Я могла бы исполнить танец в его честь!

– Да нэужели? А в глаза ты того хазаина хоть раз видэл, бэстолковый твой голова?

– Нет, но… Может, вы меня с ним познакомите?

– Зайды внутрь, ты окочуришься сэй минута, а мне атвэчать за труп, – восточный мужчина посторонился, пропуская её в просторный коридор, обитый деревом, с бот-гардеробом для верхней одежды, зеркалом и большим окном во двор.

Над зеркалом висели водяные часы, показывая начало пятого вечера – как и в гостинице. На пересказ сновидений и возню с лентой ушёл почти час.

Из зала пахло жареными колбасками, свежим хлебом и хорошим вином.

Мужчина между тем прищурился, осмотрел её внимательней.

– И аткуда ты такой взялась? – он потёр себя за подбородок. – Где-то я тебя уже видел… Не Филиповы ли шуточки?

– Нет, нет, точно не его! – Зарина лихорадочно соображала. У них на первой полосе были агентства с элитными танцовщицами для особых торжеств, но она их услугами никогда не пользовалась. Как же они назывались? «Мотылёк»? «Матиола»? – Я из агентства «Матиола».

Её снова придирчиво смерили взглядом.

– Нэ похоже. Что за штуку в руках ты тэрэбишь?

Зарина с удивлением уставилась на ало-лиловую ленту.

– Это – пояс. От моего платья, – медленно проговорила она и завязала ленту на талии.

– Пф. Платье. На тэбе халат!

– Нет, это часть костюма. Халат нужен, чтобы не был сразу виден костюм танцовщицы. До того как, ну, она на сцену выйдет. Считается дурным тоном приходить на выступление без халата, – обо всём этом Зарина читала на старых чипах. И искренне надеялась, что они не врали.

Мужчина хмыкнул.

– Я должэн пазванить в «Матиолу». Что это у них за шутка такой, нэлэпый? А ты – жды здэсь, – он щёлкнул пальцами, и рядом с Зариной возникло два рослых и плечистых парня. – Вах, если саврала… – погрозил он пальцем. – И всё-таки я тэбя уже видел…

Зарина пожала плечами и плавно отступила к окну. Ещё бы не видел. На Ти-Ви она регулярно мелькала. Зарина осторожно сняла с пояса ленту. Сжала её в кулаках, отчаянно призывая недавнее чувство единения.

Восточный мужчина достал слимфон и бросил на неё острый взгляд. Отвернулся.

Зарина улыбнулась охранникам и как можно равнодушнее посмотрела в окно, на фонтан. Закрыла глаза и сделала глубокий вдох…