Читаем Они были мелкие и золотокрылые полностью

Увезти бы её просто на четвёртый участок – уж тогда бы он отыгрался, но… Это может обернуться против Филипа. По-хорошему, там нельзя никого удерживать насильно. На обочине, конечно, тоже нельзя, но – после стирания поди докажи, что она не сама по собственной воле сюда приехала. Устала от бренной жизни, погрязла в грехах, свихнулась от общения со златокрылом и всё-такое…

– Начинайте стирание, – бросил он работникам лаборатории, бесшумно возникших из боковой двери. – Вон ту блондинку оставьте напоследок.

Пусть смотрит.

Пусть наблюдает как, эти общипанные курицы, одна за другой, превратятся в овощи. Троих он сотрёт полностью – как раз несколько «кукол» на днях себя исчерпали. Четверым оставит пару-тройку чувств. Каких именно – ментосканер покажет. Но – хотелось бы разных. Клиенты попадаются с очень извращёнными вкусами.

А эта дрянь белокурая пусть смотрит и ждёт своей участи.

Курицы между тем расселись по койкам. Дора – отдельно ото всех. Она не кричала, не умоляла о пощаде, не просила выкупить чем-нибудь свою жалкую жизнь.

Жаль. Но да ладно. Главное – её жалкая жизнь в его, Филипа, руках.

Дора же между тем лишь пялилась на него, прожигая взглядом.

Что ж, пусть смотрит.

На ложе стирателя уложили первое тело. Закрепили ремнями руки и ноги, надели шлем.

Уже изрядно потрёпанное, хотя ещё и вполне приемлемое. У тела был насмешливый взгляд и длинные спутанные волосы чёрного цвета. И, кажется, недоставало зубов.

Филип брезгливо поморщился. Надеюсь, у неё найдётся, что оставить? Беззубая потрёпанная пустышка мало кому будет интересна. Ага! Ментосканер показал высокую склонность к насмешкам над окружающими.

Что ж. Будет ржать над клиентами. Они будут её за это лупить, а она снова будет над ними ржать. А кто-то, может, и лупить не станет.

– Это оставляем, – он ткнул пальцем в ментосканер. – И – немножко усиливаем. Процентов на двадцать. Остальное – к чертям собачьим!

Ментосканер загудел. Пошёл обратный отчёт. На чистое стирание – полчаса. С корректировками – от сорока минут до часа.

Ничего. Время у него есть. Времени предостаточно. Пока до белокурой дряни дойдёт очередь, уже что-нибудь осознает и начнёт в ногах валяться.

На койках кто-то заскулил. А, вон та малолетка с каштановыми волосами и пухлыми губками.

Эту – в «куклы» однозначно! Такие симпатичные более популярны, когда совсем безмозглы.

– Тащите её следующей, – махнул он лаборантам.

Насмешницу вывели в боковую дверь. Она смотрела пустым взглядом и глупо хихикала.

Каштановолосая курица скулила и рыдала, пока её пристёгивали к ложу. И – наконец завыла в голос.

– Я здесь не по своей воле! Я не хочу! Отпустите!

– Ты здесь, потому что твоему папаше не хватало на выпивку, – наклонился над ней Филип и ухмыльнулся.

– Я отработаю иначе. Я не хочу туда. Пожалуйста! Я многое умею. Пожалейте меня, я…

Ей на голову нахлобучили шлем.

– Полное стирание, – бросил Филип лаборантам.

И посмотрел на Дору.

Очень скоро она заскулит не хуже этой малолетки.

Но – как бы всё-таки извернуться и оставить у неё память о нём, Филипе? Ухватиться за ненависть? Она ведь должна его ненавидеть, непременно должна…

Каштановолосая перестала дёргаться на ложе.

Вскоре её сменила другая, какая-то вся бесцветная и невнятная. И ментосканер не показал ничего интересного.

– Что ж, будет «кукла»-со-скидкой, – вздохнул Филип. – В конце концов, беднякам тоже как-то развлекаться надо. На тебя скидку я не дам никому, – неожиданно для себя повернулся он к Доре. – О! Ты будешь элитным товаром! Ты даже не представляешь, что тебя ждёт!

Она гадко улыбнулась.

– Почему же, знаю. Ты убьёшь мою душу и заберёшь тело. На большее не способен. И – ты думаешь, меня и правда волнует, что будет после? Я ведь даже помнить себя не буду. Мне плевать, что ты будешь делать с моим телом. Слава богам, душа тебе не достанется.

Проклятье! Может, всё-таки утащить её на четвёртый участок? Спрятать в укромное место, пользоваться самолично, разве что, паре-тройке проверенных клиентов уступать?

А со временем присмиреет, послушной станет… Может, взгляды его начнёт разделять наконец…

Филип тряхнул головой. Он проиграл выборы, едва избежал тюрьмы, его положение сейчас очень шатко. Если поймают на похищении курицы…

– Эту следующей, – заорал он лаборантам.


Её уложили на ложе.

Привязали ремнями руки и ноги.

Она этого почти не видела. Дышала глубоко, чтобы не закричать, кусала губы, чтобы не сорваться на слёзы.

Нельзя.

Она не доставит этой мерзопакости такое удовольствие.

Дора смотрела в ухмыляющееся лицо Филипа и не видела его. А видела лишь янтарноглазого Пряника. Удивительное существо, которое теперь останется одно в целом мире. Может, кураторы его заберут? Должны забрать. Лишь бы он дождался помощи в пустой квартире.

Когда её хватятся?

Рита, по идее, уже должна по стенам бегать – у них банкет сегодня, а Доры нет…

Лишь бы забрали Пряника.

На голову опустился шлем, в затылок, виски, макушку словно бы впились сотни резиновых щупалец. Стало темно.

И всё же в этой темноте она видела янтарные глаза Пряника.

Перейти на страницу:

Все книги серии Настоящая фантастика

Законы прикладной эвтаназии
Законы прикладной эвтаназии

Вторая мировая, Харбин, легендарный отряд 731, где людей заражают чумой и газовой гангреной, высушивают и замораживают. Современная благополучная Москва. Космическая станция высокотехнологичного XXVII века. Разные времена, люди и судьбы. Но вопросы остаются одними и теми же. Может ли убийство быть оправдано высокой целью? Убийство ради научного прорыва? Убийство на благо общества? Убийство… из милосердия? Это не философский трактат – это художественное произведение. Это не реализм – это научная фантастика высшей пробы.Миром правит ненависть – или все же миром правит любовь?Прочтите и узнаете.«Давно и с интересом слежу за этим писателем, и ни разу пока он меня не разочаровал. Более того, неоднократно он демонстрировал завидную самобытность, оригинальность, умение показать знакомый вроде бы мир с совершенно неожиданной точки зрения, способность произвести впечатление, «царапнуть душу», заставить задуматься. Так, например, роман его «Сад Иеронима Босха» отличается не только оригинальностью подхода к одному из самых древних мировых трагических сюжетов,  – он написан увлекательно и дарит читателю материал для сопереживания настолько шокирующий, что ты ходишь под впечатлением прочитанного не день и не два. Это – работа состоявшегося мастера» (Борис Стругацкий).

Тим Скоренко , Тим Юрьевич Скоренко

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги