Они были мелкие и золотокрылые

Так вот, когда шли к саду, добрались без приключений, Матильда уверенно вела их и привела к яблоням и дому – уютному на вид, с белыми стенами и красной крышей.

А когда пошли назад, где-то сбились с тропы, наверное. Потому как шли они, шли, а остановки всё не было, наоборот, начался лес сплошь из высоких колючих деревьев синеватого цвета. Эльфёнок сперва этого не понял – у него перед глазами всё ещё стояли красные листья, а в руках был целый узел алых яблок, завязанных в футболку.

Первым заговорил Виктор.

– Слышь, сестра, а мы вообще туда идём?

Матильда остановилась. Вид у неё был растерянный.

– Я не понимаю… Я же шла, как обычно. Сначала надо повернуть направо, потом налево, и…

– Что? Это от остановки – направо и налево, а от дома – наоборот. Эх ты, Тиля-Матиля!

– А сам-то куда смотрел?! – огрызнулась Матильда. – Надо назад идти.

Она огляделась.

– На вон той развилке надо повернуть вбок, мы ведь оттуда пришли, да?

Они пошли назад, однако, вместо того, чтобы выйти к посёлку, лишь углубились в лес и бродили там, пока не начало темнеть. Проголодавшись, они съели припасённые Эльфёнком яблоки и в который раз огляделись.

– Мы все умрём здесь, и нас съедят дикие хрюмы, – проворчал Виктор, обгладывая розовый огрызок.

– Хрюмы не едят людей, умник! – фыркнула Матильда, хотя голос её дрожал не только от злости на брата, но и от страха и усталости.

– По-моему, там дом, – неуверенно сказал Эльфёнок. – Кажется, мы вышли к посёлку.

Все трое сорвались с места и бросились на забрезживший впереди свет. И правда, деревья расступились, и путешественники оказались у небольшого домика с тёмными окнами. Калитка между тем оказалась не заперта.

– Какое счастье! – воскликнула Матильда. – Надо зайти и спросить дорогу!

– Кажется, мы вышли с другой стороны посёлка, – подал голос Эльфёнок, привыкший шнырять по тёмным улицам Кашинблеска.

– О, да ты просто гений, – скривился Виктор и крикнул вслед Матильде, устремившейся в ворота. – Похоже, дома никого нет. Или спят все. Окна тёмные.

Матильда остановилась.

– Значит, пойдём в другой дом.

– Подожди, – Виктор заглянул в ворота. – Здесь веломобиль есть.

– И что?

– А то. Возьмём, доберёмся до дома, а потом вернём. Крутить педали будем по очереди. Или – как ты ехать собралась? Автобусы уже и не ходят, небось.

– Но это же чужое!

– Мы вернём.

– Мы в посёлке заблудились, а ты хочешь до Кашинблеска самостоятельно ехать?

Виктор подошёл к веломобилю, присмотрелся.

– Тут навигатор есть. Усаживайтесь и поехали, быстрее, и так уже от родителей влетит.

Дальнейшее Эльфёнок помнил как в тумане. Вееломобиль оттащили сначала в лес, где более или менее разобрались с навигатором, но не успели проехать и половину пути, как их остановила полиция мигов. Где бы ни был хозяин веломобиля, пропажу он заметил быстро.

По Соглашению о совместном проживании горе-угонщиков сдали полиции человеческой. Эльфёнок сперва не сильно волновался. Он думал, сейчас они расскажут о том, как заблудились в Милимилльском лесу, как выбились из сил, как собирались непременно вернуть веломобиль…

Но Виктор ничего этого не сказал. Он заявил, что мобиль угнал сам Эльфёнок, которого они перед этим поймали за кражей яблок из их сада. Они хотели доставить его домой, чтобы ещё чего у мигов не начудил, и гонялись за ним по всему посёлку и лесу. А потом он впрыгнул в веломобиль, и им с сестрой пришлось бежать-догонять, а потом ничего не осталось, как сесть в мобиль и смириться с кражей – лишь бы добраться домой.

Эльфёнок открыл рот, чтобы возмутиться и сказать, что всё это ложь, но вдруг увидел всю их маленькую компанию глазами двух полицейских – молодого парня и красивой темноглазой женщины постарше. Двое приличных деток – чистеньких, ухоженных, и он, тощий грязный оборвыш с голодными глазами.

Эльфёнок закрыл рот и сглотнул. Всё, что он мог – молча смотреть на красивую женщину-полицейского и стараться не разреветься. Она глядела на него с сочувствием. Во всяком случае, ему хотелось верить, что это – именно сочувствие.

А потом она повернулась к Матильде.

– Твой брат говорит правду?

Матильда всхлипнула и кивнула.

* * *

– И с чего же я должен куда-то увозить родную сестру военного министра и почётную гостью Кашинблеска?

Доан, подняв бровь, смотрел на рыжую Риту.

– Её убьют, как только будет подписано очередное мирное соглашение. Может, завтра, а может, послезавтра – как пойдут переговоры. А вину свалят на мигов. Сам догадайся, зачем.

– Что ты несёшь?

Рита взяла его под локоть, отвела в заросли серых кустов, и там, в глухой тени, активировала свой ручник, протянула Доану наушник.

– Не веришь мне – послушай вот это.

На экране появилось лицо молодого военного – из окружения Виктора Гранта. Доан помнил его – нижний чин, вроде как мальчишка на побегушках, а там – кто его знает. Звали «лицо» Антуан Нальчин, и на видео этом оно не отличалось особой свежестью: глаза выпучены, лоб вспотел, щёки красные, всё время хихикает, как дурак…