Они делали плохие вещи

— Мы должны вытащить ее оттуда. Должны…

Оливер схватил Мэв за запястье и оттащил от двери.

— Ты видишь это? Видишь? — Он показал на пятно. — Мы не знаем, кто там.

— Там Лорна!

— Но кто-то еще.

— А это имеет значение? — спросила Мэв.

— Имеет, если ты не хочешь стать следующей.

— Она может быть живой. Раны на голове сильно кровоточат.

— Да уж, — хмыкнул Оливер, — как у Холлиса.

Элли ударила его по лицу. Не слишком сильно, но этого хватило, чтобы заставить его замолчать.

— Дай мне свой телефон, — потребовала она.

Оливер уставился на нее, но все же послушался.

Элли опустилась на колени, стараясь не измазаться в вытекающей крови, и посветила телефоном Оливера в щель между полом и дверью. Она увидела ее, Лорну. Голова ее лежала в луже крови, но рану закрывали волосы. Полузакрытый глаз не моргал, дыхания она не слышала.

— Лорна? — прошептала Элли, но ответа не было.

Она поднялась и вернула Оливеру его телефон. Ей не хотелось ничего им рассказывать.

— Если мы все вместе попробуем навалиться на дверь, — снова заговорила Мэв, и на ее лице заблестели слезы, — если мы все вместе пнем ее как следует, мы сможем ее открыть… мы сможем ее открыть… если мы…

— Прекрати, Мэв, она мертва! — Оливер сжал кулак, словно хотел ударить ее. — Нет смысла открывать эту чертову дверь. Лорна мертва, понимаешь? Мы… В любом случае она все равно была дурой, идиоткой. Зачем она туда пошла?

Сначала Холлис. Теперь Лорна… Еще одна оборванная нить паутины. Теперь их осталось трое. Им важно было держаться вместе, но Элли чувствовала, как они отдаляются друг от друга.

Дневник давил на ее живот.

— Бывшая девушка Каллума будет преследовать нас, — сказала Элли. — Одного за другим. Пока мы все не умрем. Неважно, выберемся мы отсюда или нет. Если мы выберемся с этого острова живыми, вернемся к своим семьям, она знает, где мы живем. Она знает о нас все. И она будет преследовать нас, пока мы не умрем. Мы проведем оставшуюся жизнь, постоянно оглядываясь через плечо.

— Но что же нам делать? — Голос Мэв срывался от слез.

Элли могла удержать их вместе. Заставить их быть на ее стороне. А если нет, то хотя бы держать их в поле зрения.

— Мы остановим ее здесь, — произнесла она. — Остановим сейчас.

Стр. 84–89

Они были так уверены, что во всем разобрались и всё рассчитали… Мне потребовалось немало сил, чтобы не рассмеяться. В этом и есть их проблема: они всегда были уверены в себе. Уверены, что все знают и что поступают правильно. Даже когда со стороны было видно, как сильно они ошибаются.

В апреле жильцы дома номер 215 на Колдуэлл-стрит перемещались, подобно крупным планетам, довольно-таки ограниченным в своем вращении. Они старались обходить друг друга достаточно далеко, чтобы избежать катастрофы, ожидая, что некая непознанная сила сместит их с орбиты. Холлис мог быть рядом с любой из девушек, но никогда с Оливером. Сам Оливер мог находиться в одной комнате только с Лорной. Мэв не возражала против Оливера, но зато он возражал против нее. Возможность отношений между Мэв и Лорной зависела от настроения Лорны. Элли, пытаясь стать невидимкой, избегала всех, переходя из комнаты в комнату, как потерявшийся спутник. Никто не обращал особого внимания на Каллума. Как планета Плутон, которую исключили из числа основных и отнесли в разряд карликовых, он до поры до времени был одним из них, но потом все изменилось.

Так продолжалось до того дня, когда они приняли решение, которое в итоге и привело к их смерти.

Все началось с Элли — хотя она никогда не признавалась в этом.

В тот день она сидела одна в своей комнате, а мир вокруг нее рушился.

Слова письма в ее руках кружились перед глазами, и, хотя каждое из них по отдельности было понятно, содержание письма оставалось вне ее понимания. На подоконник приземлился неизвестно откуда взявшийся зеленый попугай, Элли посмотрела на него и сказала:

— Кажется, я вылетаю из университета.

Птица повертела головой и улетела — мелкие человеческие жалобы ей были неинтересны. Элли снова попыталась прочитать письмо от начала и до конца, но обнаружила, что не в состоянии это сделать. Папа всегда говорил, что можно отказаться от некоторых вещей, если они ей точно не подходят, например от хоккея на траве или верховой езды, но она была совершенно уверена, что ктаким вещам не относится университетское образование. Папа считал, что женщина должна быть самодостаточной, сильной и образованной и иметь хорошую работу. «Пусть мужчина женится на тебе не только ради твоих денег», — любил говорить он, но теперь, когда она об этом думала, его слова вовсе не казались шуткой.