Они делали плохие вещи

Правда состояла в том, что они никогда не говорили правду, и поэтому они были рады, что он умер. Рады, что их секреты в безопасности. Что им не пришлось столкнуться с последствиями своих ошибок. Им было легче жить, когда Каллум мертв, поэтому они не боялись того, кто это сделал. Они были ему благодарны, и, хотя они никогда не говорили о Каллуме даже с теми, кого любили и кому доверяли, они никогда не забывали его.

Но они никогда не вспоминали обо мне. Конечно, с чего бы им помнить? Я была частью жизни Каллума, поэтому для них я была никем.

11

Элли

— Если бы ты действительно жалел, — прошептала Элли, — ты бы назвал это изнасилованием.

Она встала на колени в грязь и кровь и расстегнула его куртку.

— Но больше ты не причинишь мне вреда.

Обшарила карманы, поискала под рубашкой, но своего дневника не нашла. Она видела, как Оливер сунул его под рубашку, но теперь его там не было.

— Ты не поступишь так со мной. Я не позволю тебе поступить так со мной! Я не сделала ничего плохого!

Послышалось чье-то хриплое восклицание, и, подняв глаза, Элли увидела, что из разбитого окна на нее смотрят Мэв и Лорна. Появление Лорны не удивило ее. Элли знала, как выглядят глаза мертвого человека. Глаза Лорны в тот момент были вполне живыми.

Элли перелезла через разбитое окно. Она видела, как кровь течет у нее по рукам и пачкает одежду, но ничего не чувствовала. Она даже не могла определить, какая кровь ее, а какая — Оливера. Она оглянулась и посмотрела на труп.

— Это твоя вина, и ты это знаешь.

Откинув назад волосы, испачкав их кровью, она побежала. Мэв и Лорна уже успели скрыться из виду, но она слышала тяжелые шаги Мэв на лестнице. Надо бежать за ними. До Элли доносилось свистящее дыхание Мэв, она подняла глаза и увидела, как чья-то тень метнулась в сторону, — должно быть, они разделились. Ладно, с Мэв у нее больше шансов, о Лорне она позаботится позже.

Элли добралась до верхнего этажа, и там, в конце коридора, увидела открытую дверь на чердак.

Прекрасно.

И тут Элли подумала, что у нее есть выбор.

Она может уйти тем же путем, что и пришла, через разбитое окно, и добраться до пристани. Она хорошо отыграет свою роль, когда появится паром. Рыдая, расскажет паромщику о чудовищах в «Волчьем вереске».

Она представила, как к ней подбегут ее дети и скажут, что сильно по ней скучали, что она нужна им, и будут благодарить Бога за то, что она жива. А Дэвид обнимет и крепко прижмет к себе, и она улыбнется, потому что все снова будет прекрасно. Она наконец отпустит Гордона. Покончит с этим. И никто не упрекнет ее ни в чем после всего, через что она прошла.

Или она может пойти на чердак.

Элли сняла туфли, чтобы заглушить шаги, и пошла вверх по узкой лестнице.

Над ее головой дождь стучал по крыше автоматной очередью. Она нащупала выключатель, но потом опустила руку, вспомнив, что в доме нет электричества. Остановилась, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Неподвижность казалась абсолютной. Даже само ее дыхание воспринималось как вторжение. Куда пошла Мэв? Будет ли она и дальше прятаться, как трусиха, или выйдет и встретится с ней лицом к лицу?

— Я знаю, что ты сделала, — произнесла Элли.

Она прошла через штабеля коробок, прислушиваясь, не раздастся ли за спиной какой-нибудь шум.

— Тебе не нужно было заманивать меня сюда. Ты могла бы просто спросить.

Краем глаза она заметила движение какой-то тени. Элли быстро обернулась, но, кроме темноты, ничего не обнаружила. Она подождала немного и пошла дальше.

— Я бы помогла. Я чувствую себя так же ужасно из-за Каллума. И нет никаких причин, почему мы не можем остаться друзьями после этого. Мы можем вместе привести все в порядок. Никто никогда не узнает.

Она заглянула за вешалку с зачехленной одеждой. Ничего. Тишина.

— Знаешь, это вполне закономерно, что мы разлетелись в разные стороны. Мы не нуждались ни в чьей помощи на своем пути. И мы неминуемо снова потянулись друг к другу. Это химия. Джилли изучала химию в школе и читала о том, что различные элементы могут быть безвредны сами по себе, но, когда соединяются вместе, они становятся взрывоопасными. Это именно то, что мы и есть, правда?

Сзади, в дальнем углу, тень темнее остальных.

— Но теперь все по-другому, когда Холлиса и Оливера больше нет. Особенно Оливера. Нам больше не нужно уничтожать друг друга. Втроем, дамы, мы можем держаться вместе. В конце концов, то, что случилось с Каллумом, не ваша вина, как и не моя.

В углу кто-то стоял.

— Я вообще ни в чем не виновата.

Элли сделала выпад и нанесла удар штопором. Еще и еще. Она била и била, чтобы стереть события этих выходных, уничтожить воспоминания о Колдуэлл-стрит, стереть Каллума из памяти. И только потом поняла: то, что она колола штопором, было не человеком, а подушками, накрытыми лоскутным одеялом. В воздухе плавали утиные перья, одно прилипло к ее губам. Она смахнула его.

На чердаке никого не было — только подушки, сваленные у стены в дальнем углу чердака. А выход был сзади, где уже кто-то стоял.

Мэв