Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный

Вдобавок ко всем этим делам, парни с восемьдесят седьмого участка свалили на его голову еще и это дело о вероятном самоубийстве.

Гроссман тяжело вздохнул и снова посмотрел на рисунок, который художник его лаборатории сделал с наброска места происшествия.

При самоубийстве, так же, как и игре в бейсбол, иногда бывает трудно определить, кто есть кто или что есть что без специальной учетной карточки. Гроссман перевернул набросок, вложенный в прозрачную папку, и внимательно перечитал напечатанный на машинке и приклеенный к его обратной стороне перечень.

Пятнадцатая Южная улица, 1516

Стул и одежда женщины

Туфли женщины

Прикроватный коврик

Пятно от виски

Бутылка из-под виски перевернутая

Бутылка из-под виски стоящая

Кровать и жертва

Приставной столик с пишущей машинкой

Ботинки мужчины

Кресло и одежда мужчины

Приставной столик и лампа

Напечатанная на машинке записка и наручные часы

Бумажник, булавка для галстука, рассыпанная мелочь

Нить жемчуга, серьги

Туалетный столик

Гроссман знал, что маленькие кружочки, которыми были обведены буквы А, В, С, D, Е, означали место фотосъемки и то, под каким углом она была проведена в спальне. Фотографии, вложенные в папку, он сейчас держал в руке.

Полицейский фотограф снял:

Предсмертную записку и наручные часы на туалетном столике крупным планом.

Одежду Томми Барлоу в кресле и его ботинки рядом с креслом средним планом.

Общий вид кровати с лежащими на ней телами Ирэн Тейер и Томми Барлоу.

Средним планом прикроватный коврик и две бутылки из-под виски, а также стул, на котором лежала и висела одежда Ирэн Тейер, и рядом с которым стояли ее туфли.

Пишущую машинку на приставном столике рядом с кроватью крупным планом.

Гроссман несколько раз внимательно просмотрел набросок и фотографии, перечитал рапорт, составленный одним из сослуживцев, а затем сел за стоящий в лаборатории длинный белый стол, снял телефонную трубку, набрал номер: Фредерик 7-8024. Ответил дежурный сержант и немедленно соединил его со Стивом Кареллой, который находился в комнате для персонала наверху.

— Я получил результаты по твоему делу о самоубийстве, — пояснил Гроссман. — Хочешь послушать?

— Давай, — согласился Карелла.

— У ваших парней сегодня много дел?

— Достаточно.

— А у нас! Бог ты мой, ну и денек сегодня выдался, — отозвался Гроссман и устало вздохнул. — Каксе они дали вам заключение о причине смерти по этому Делу?

— Острое отравление окисью углерода.

— Да… — протянул Гроссман.

— А что? Ты обнаружил стреляные гильзы?

— Нет, не довелось. Конечно, похоже на самоубийство, во всяком случае, вроде бы все данные на это указывают. И в то же время… Право, не знаю. Что-то во всем этом деле не сходится.

— Что именно?

— Все выглядит так, что ты сразу сочтешь происшедшее самоубийством, — Гроссман начал издалека. — И бутылки из-под виски, открыт газовый кран, взрыв. Все вроде сходится! Лишний раз подтверждает цифровые данные.

— Какие?

— Ежегодной смертности от отравления окисью углерода в нашем городе. У меня здесь они есть. Прочитать?

— Валяй, — Карелла улыбнулся.

— Восемьсот сорок смертей в год, из которых четыреста сорок самоубийств. А из них четыреста тридцать пять — от газа. Впечатляет! Верно? Добавь сюда еще эти бутылки из-под виски. Самоубийцы этого типа часто напиваются до бесчувствия, после того как откроют газ. А иногда принимают снотворное, чтобы смерть была славной и приятной. Ты об этом знаешь?

— Так уж славной и приятной! — не согласился Карелла.

— Именно. А в этом твоем деле что-то не так, Стив. По правде говоря, я озадачен.

— Чем именно, Сэм?

— Во-первых, все эти бутылки из-под виски на полу. Не у изголовья, а у изножья кровати. И одна — перевернута. Почему тогда бутылки были у изножья кровати, откуда никто не мог до них дотянуться, если они действительно выпивали?

— Они не были пьяны, Сэм, — объяснил Карелла. — Это данные нашего токсиколога.

— Тогда куда делось все это пойло? — спросил Гроссман. — И еще, Стив. А ты знаешь, где стаканы?

— Не знаю. А где?

— В кухонной раковине. Очень хорошо вымыты. Два стакана аккуратно поставлены рядышком в раковину, сияют от чистоты. Смешно?

— Очень, — согласился Карелла. — Если вы открыли газ и пытаетесь напиться, зачем же вылезать из кровати и мыть стаканы?

— Кстати! Им вообще-то так или иначе пришлось вставать. Верно? Чтобы одеться?

— Ты о чем это?

— Стив, послушай. Разве это не было любовное гнездышко? Мы проверили их одежду, искали пятна спермы. Не нашли. Значит, они были голыми, когда они…

— Ничего этого не было, — пояснил Карелла.

— Откуда тебе это известно?

— Данные вскрытия: половых сношений не имели.

— М-да, — протянул Гроссман. — Тогда чем же они занимались, почти голые?

— Хочешь, скажу свою убедительную версию?

— Валяй.