Они найдут меня сами

В левом от центрального входа в храм углу люди выстроились в какую-то очередь. Интересно, зачем они здесь стоят? Один за другим, они не спеша продвигались к квадратной колонне. Низ колоны был обит медным листом, а на высоте полутора метров в этом листе было отверстие, в которое нужно вставить большой палец и провернуть кисть, не отрываясь, на триста шестьдесят градусов, загадав при этом желание. Судя по отполированной поверхности несколько миллионов туристов оставили здесь свой след и свои мечты. У кого-то получилось, и желание было исполнено.

Я наблюдал за людьми и видел, как они загадывают свои желания. К сожалению, практически все делали это молча — они забыли, что вначале было слово. Желание — это как молитва: произнося и то, и другое, мы обращаемся к одному источнику. Дырка в колоне — это не более чем тумблер, включающий механизм веры. И тогда происходят чудеса, и тогда о таких местах говорят, что это место силы, или намоленное место, — по-разному говорят, но то, что это пусковая кнопка, я уверен на все сто процентов и поэтому непременно использую эту возможность: быть у кнопки и не нажать — невозможно! Я загадал желание и отправился дальше.

Народу в храме прибавилось. Пробираясь сквозь толпу, я смотрел себе под ноги и вдруг неожиданно для себя увидел крестик. Он был не очень заметным, но я его увидел — пять на пять сантиметров. Интересно, зачем он здесь, на полу. Метка? Я остановился, и людям пришлось обходить меня. Я даже присел на одно колено рассматривая этот крест. Чуть дальше в серой каменной плите я заметил небольшую вставку прямоугольной формы из белого камня. Интересно, для чего была проделана эта работа? Зачем в плиту вставлять, предварительно аккуратно вырезав и отшлифовав, этот белый камень? Может быть, здесь был какой-то дефект и его решили устранить?

Я поднял голову вверх. Оказалось, что я нахожусь в центре храма, в той самой точке, где стоял полчаса назад в изумлении. Тогда я не смотрел под ноги, а теперь точно по центру, под куполом, я вижу крест и чуть в стороне эту инкрустированную одним камнем плиту. Став точно на крест, я закрыл глаза. Пока ничего. Постепенно я стал смещаться в сторону белого камня. Десять, двадцать, тридцать сантиметров, полметра, метр. Опять ощущение взлета, ощущение, как будто я на качелях качаюсь. Делаю шаг в сторону — ничего. Возвращаюсь на место — взлет.

Я постарался уйти в состояние некоего сна, прострации, на границу, где контроль над телом минимальный, и через некоторое время… я чуть не упал! Тело мое раскачалось помимо моей воли. Что это было, я не понял, но запомнил свое состояние и свои ощущения некой невесомости.

Нашим гидом был местный молодой человек по имени Тимур, очень хорошо говоривший на русском языке. Его мама была болгаркой, а папа — турецкоподданным. Я спросил его про тот камень, но он ответил, что про камень ничего не знает, но вообще, на этом месте стоял трон императора.

— Что, прямо вот так, по центру храма?!

— Да, именно так, в самом центре храма стоял трон.

Странная какая диспозиция, подумал я, но в древности могло быть много причин для этого.

Мне не хотелось выходить из Айя-Софии. Воспоминание восторга, возвращение в детство, к началу, было просто потрясающим. Я так и сказал своим спутникам: «Давайте еще здесь побудем, мне здесь очень хорошо». Но храм уже закрывался, и мы отправились гулять по стамбульским улочкам.

38

На следующее утро мы отправились во дворец Топкапы. Дворец — всем дворцам дворец, и чего там только нет. Идем, смотрим. Интересные вещи, предметы интерьера, оружие — все красивое и старинное. Музеи для меня всегда представляли интерес, а после истории с домом-музеем Пушкина этот интерес приобрел уже другой смысл. Пока ничего особенного: вещи красивые и старинные.

Но вот в одной из витрин я увидел вещи, принадлежащие конкретному лицу. Алена, помня «пушкинский эксперимент», спросила меня: «Что думаешь, подлинник?» Нет, подделка — копилка эмоций закрыта. Идем дальше, не спеша рассматривая всю эту красоту. В одном из залов стеклянная витрина. Подхожу, смотрю. Деревянная палочка, высохшая от времени, и кажется, если ее взять в руку, рассыпется в прах. Надпись внизу на английском и турецком. Оборачиваюсь к Алене:

— Переведи. Палочка какая-то интересная, на волшебную похожа.

Морозом обдало раньше, чем Алена перевела текст:

— Здесь написано, что это — посох Моисея. Может такое быть?

После того как она сама лично ощутила тот энергетический всплеск в доме-музее Пушкина, у нее не оставалось сомнений в существовании неведомых энергий, невидимых и не регистрируемых приборами.

— Ты не поверишь, но, похоже, подлинник…

— Не может быть!