Они нашли себя в 25. Вдохновляющие истории гениев, перевернувших мир

Его мать Фарида получила приказ отправиться с тремя маленькими дочерьми к своему мужу Хамету. Он выполнял очередное задание в Дальневосточной дивизии Красной армии во Владивостоке. Поездка через бескрайнюю Сибирь длилась несколько недель. Для беременной женщины это было рискованное путешествие. Семья ехала вместе с военными. Дети спали на койках в пассажирских вагонах. За здоровьем Фариды в дороге внимательно следили. Попутчики встретили новорожденного с радостью.

Джули Кавана рассказывала: «Слухи о рождении ребенка быстро распространились. Люди толпились в вагоне, чтобы увидеть его появление – первые зрители Рудольфа Нуреева». Нуреев в автобиографии писал: «Я всегда думаю о рождении как о самом романтическом событии в моей жизни».

Я хочу отметить любовь Нуреева к поездам. Теплые чувства к ним он связывал со своим стремлением к свободе, танцу и движению. Он не тянулся к игрушечным поездам, с которыми дети играют. И не собирал сложные масштабные модели и макеты. Артист питал страсть к настоящим поездам. Думаю, это важная деталь в портрете Нуреева.

«Мальчик, который родился в поезде, засыпал под звуки поездов, стучавших по рельсам», – писала Кавана.

Нуреев писал, что в молодости ему нравилось сидеть на холме над железнодорожными путями недалеко от дома в Уфе. Юноша сидел, «просто наблюдая, как поезда медленно начинали ехать и набирать скорость. Мне нравилось ощущение, что эти колеса везли меня в другое место». Так зарождалась любовь Нуреева к движению.

Позднее Нуреев писал о своих выходах на сцену: «Перед тем как играть роль в новом балете, я часто шел на вокзал и просто смотрел, пока не чувствовал, что движение становится частью меня, а я – частью поезда. Это как-то помогало мне в танце, хотя я не могу сказать, как именно». В Ле-Бурже, когда багаж танцовщика был потерян во время перебежки, Нуреев сильно расстроился из-за пропажи одной ценной вещи. «Больше всего я сожалел о том, что потерял свою первую покупку в Париже – красивый электрический поезд», – сожалел артист.

Детство мальчика и большая часть его юной жизни были нелегкими. В то время в стране мало у кого жизнь была простой. Дети не были исключением.

Рудик родился в семье крестьян. Его родители были татарами из Башкирии, расположенной в Уральских горах, где Восточная Европа встречается с Северной Азией. Родители мальчика были гордыми коммунистами. Его отец Хамит служил в Красной Армии инструктором. Его часто переводили с одного места службы на другое. Брак родителей был тяжелым из-за властного характера Хамита и трудностей военной жизни.

В июне 1941 года началась война. Рудик был еще совсем маленьким, когда отец ушел на фронт. Ему было почти восемь, когда Хамит наконец-то вернулся. Отца разжаловали и демобилизовали. Он пришел домой с медалями и орденами за безупречную службу. Во время долгого отсутствия мужа Фарида и ее дети едва сводили концы с концами. «Бомжи» – так их часто называли. Они питались одной картошкой, и Рудик часто терял сознание от голода. Их дом разбомбили, и семья бежала в Уфу.

«Он вернулся разочарованным и озлобленным… в семью, для которой он был практически чужим», – писала Кавана. Нуреев вспоминал отца, как «малознакомого человека, который редко улыбался, редко говорил и даже пугал. Даже в подростковом возрасте я все еще боялся смотреть ему в глаза».

Война коснулась почти каждой семьи. Потеря близких, голод, бедность и разочарования были знакомы в то время любому. Каждый впитывает негативный опыт по-своему. Он и формирует наш характер. Несчастный, вернувшийся к семье после долгих лет службы, Хамит обрушил на сына свой жесткий характер. Легко понять, откуда росли корни бунтарства Рудика.

И легко понять, откуда взялась его страсть к танцам. Да, история с поездами сыграла свою роль. Но нашлась и другая причина. Движение было у него в крови. Уже в раннем возрасте Рудик начал изучать русские народные танцы. Мальчик чувствовал ритм, слушал музыку и выполнял первые движения. Мама тоже помогла сыну заметить его призвание. Однажды Фарида получила один билет на специальное новогоднее балетное представление в Уфимском оперном театре. Тайком женщина протащила с собой всех четверых детей. Нуреев никогда не забывал ту ночь: «Уже в этом раннем возрасте ко мне пришло осознание того, что единственное, чего я хочу, – это танцевать».

Возможно, он и хотел танцевать, но обстоятельства были против. Бедность, тяжелые послевоенные годы, негодование отца, жизнь в провинции, где не было учителей – это лишь малая часть того, что стояло на пути Нуреева к танцам. Но трудности не сломили дух будущего артиста и не погасили его страсть. В 17 лет он самостоятельно добрался до Ленинграда и поступил в академию при Кировском театре. В училище его однокурсниками были студенты, серьезно занимавшиеся балетом уже восемь или девять лет. Но юноша не сдавался. К двадцати годам он стал солистом Кировского балета. Через три года после этого он оказался в аэропорту Ле-Бурже.