Они не люди. Книга третья

— Заставляли запоминать? Как это? — поинтересовалась княжна. Ее глаза подозрительно блестели, похоже, она была в полном восторге от того, что видит.

— Попробую объяснить. Память дива не похожа на человеческую. Вы когда-нибудь рассматривали калейдоскоп? Такой, со стеклянным колесом на конце, где в каждой ячейке разные стеклышки? Колесо крутится — узор меняется. Но видя одну ячейку — остальные уже не увидишь.

— Да, у меня была такая игрушка, — произнесла княжна.

— Память дива тоже представляет собой похожие ячейки. Только их множество, как в медовых сотах. Они не связаны между собой, и див хранит в каждой определенный пласт информации. Поэтому дивы помнят всё досконально и никогда не путаются в воспоминаниях. Когда возникает необходимость — просто вскрывается нужная ячейка. Вот, например, — он снова повернулся к Аверину, — ты помнишь ту историю с фотографией? Когда Анонимус узнал Императорского дива? Он же, хоть и мельком, видел императора множество раз, но не обращал внимания. Это потому, что нужная ячейка была закрыта. А когда ты поставил радом две фотографии, она открылась. Включилась моя память, и Анонимус его сразу узнал.

— И что за ячейка открылась сейчас? Это не выглядит, как обычное сохранение памяти, — заметил Аверин, — и совершенно не похоже, что ты — Анонимус.

— И не должно быть. Он не управляет «записью», а, по сути, воспроизводит в точности. Я могу говорить, отвечать на вопросы и вести себя так, как вел себя Аркадий Аверин. Но я — не он, можете не волноваться. И не опасайтесь за свою душу. Это просто ячейка калейдоскопа. Крутя колесо, ее можно открыть множество раз, но узор будет меняться. Хотя стеклышки всегда одни и те же.

Аверин посмотрел на «отца» долгим пристальным взглядом:

— А Василь? Он видел когда-нибудь этот «калейдоскоп»?

— Нет. Я же говорил, чтобы открыть ячейку, нужны особые условия. И они появились только сейчас.

— И что же это за условия? — тут же спросила княжна.

— Это вы, ваше высочество, — отец снова отвесил галантный поклон.

— Я? Но почему… — она задумалась и вдруг воскликнула: — Эта «запись», как вы выразились, предназначалось для императора, так?

— Именно. Снимаю перед вами шляпу. Вы не только очаровательно красивы, но и столь же проницательны. Да, вы еще не надели венца, но это и не обязательно. Сошлись все необходимые условия, и колесо калейдоскопа повернулось.

— Провались я в Пустошь, — раздался сдавленный возглас Мончинского.

— О, не стоит, молодой человек, — с легкой насмешкой произнес отец, — я бывал в Пустоши, там холодно и уныло.

— Да-да, я знаю… — пробормотал Мончинский. Было видно, что молодой колдун не совсем понимает, как ему разговаривать с этим… дивом? Человеком? Видеозаписью, черт побери?

Да и сам Аверин этого не понимал. Зато княжна Софья освоилась очень быстро, и ее совершенно ничего не смущало.

— Так значит… вы готовили этот… сюрприз для его величества императора Владимира? Он ведь был вашим другом?

— Именно. Вы представляете, как бы он удивился и обрадовался? Он мог бы поговорить со своим другом, как прежде, даже после моей смерти. А если бы я пережил его, то хотел передать свои знания его сыну, чтобы мои наработки продолжали служить на благо Империи. Не всё можно записать в книги, понимаете? — он с заговорщицким видом приложил палец к губам.

— Выходит… — задумчиво проговорила княжна, — я смогу обращаться к вам столько раз, сколько потребуется?

— Всегда к вашим услугам. Но, к сожалению, я могу только отвечать на вопросы о том, чем занимался при жизни. Создать что-то новое я, увы, не смогу. Анонимус — див, хоть и обладает научным складом ума и чрезвычайно талантлив.

Отец повернулся к Аверину:

— Извини, Гера. Когда я работал над этим проектом, тебя еще не было. Я собирался внести в список способных открыть ячейку и тебя, но не успел.

Аверин рассеяно кивнул. Сердце его болезненно сжалось. Горечь и злость на императора Владимира затопили его. Отец был настоящим другом. Он не хотел оставлять человека, которому верил, без поддержки даже после собственной смерти. А чертов параноик предал его и велел убить. Даже влияние дива, в наличии которого Аверин и так сильно сомневался, не могло оправдать такой поступок.

— В таком случае, — продолжила княжна Софья, — об этом любопытнейшем эксперименте я подробно расспрошу позже. А сейчас, с вашего разрешения, я спрошу о проекте с внутренним ошейником. В нем участвовал Владимир, — она указала на дива.

— Что именно вы хотите узнать?

— В архиве имеются записи. Верно, Владимир?

Див склонил голову.

— Но воспроизвести ваше достижение так никому и не удалось. В чем же секрет успеха?

— А, это просто, — отец усмехнулся, — в этом диве, разумеется.

— Выходит, Владимир какой-то особенный?