Они не люди. Книга третья

— Думаешь, их можно оставить вот так?

— Да. Кузя не причинит вреда детям.

И они направились в курительную комнату.

Домой Аверин приехал уже затемно. Выпустил из машины Кузю, и тот осторожно, крадучись, зашел во двор. И принялся его обнюхивать так же, как и поместье.

Аверин вошел в дом, оставив дверь приоткрытой.

Что же, черт побери, сказать Маргарите? Утром она увидит Кузю. И не только кота. Ведь экономка уверена, что «сын» хозяина погиб… Рассказать ей правду? Поймет ли она? Примет ли? Терять Маргариту не хотелось. И врать ей тоже.

Дверь скрипнула, на полусогнутых лапах зашел Кузя. И тут же шмыгнул под стол.

— Когда ты в первый раз посетил этот дом, ты вел себя намного увереннее… — с легкой усмешкой проговорил Аверин, но в груди что-то кольнуло. Вдруг не вспомнит? Вдруг никогда уже не станет прежним?

«Ну уж нет, — оборвал он себя. — Станет. В крайнем случае научу всему заново. Это Кузя, каким бы он ни был сейчас». Аверин много раз видел дивов, только что покинувших Пустошь. Для них естественны настороженность и страх. Иначе в Пустоши не выжить.

— Вот что, Кузя. Ты помнишь, где твоя комната? Сможешь ее сам найти?

— Мя-я… — раздалось из-под стола.

В комнате Кузи всё осталось без изменений. Аверин запретил там что-либо трогать. Поэтому на своих местах было и постельное белье, и одежда по-прежнему висела в шкафу. И даже игрушки Кузи-кота лежали на тех самых местах, где их оставил хозяин.

— Отлично. Тогда я пойду спать, устал просто чудовищно.

— Мя-я…

Проснулся он от приятного ощущения, что находится дома. Было еще темно, из гостиной раздавался тихий шорох. Хлопнула дверца холодильника. И Аверин вдруг понял, что долгое время чувствовал себя чужим в собственном доме. И только сейчас словно бы вернулся.

Он встал, открыл дверь спальни и включил свет.

И увидел Кузю. Тот, завернувшись в одеяло, застыл возле кресла с широко распахнутыми глазами. К себе он прижимал батон, круг колбасы, сыр и бутылку сливок. Увидев хозяина, див широко улыбнулся фирменной кузиной улыбкой и бочком отодвинулся от кресла к окну, где так и стоял его любимый стул.

— Я… это… поесть… — Кузя сложил еду на стол.

— Я вижу, — Аверин моргнул, и в глазах предательски защипало, — ешь. Но сидеть в моем кресле всё равно нельзя. Даже ночью, пока я сплю и не вижу. Даже только что вернувшись из Пустоши.

Утром его разбудил звон разбитой посуды. Грохот дополнял громкий возглас Маргариты. И это как минимум означало, что она уже пришла. Проклятье! Он так и не придумал, как объяснить ей внезапное возвращение «сына»!

Аверин вскочил с кровати и, надев халат и сунув ноги в тапочки, выбежал из спальни.

И тут же услышал тихое и слегка виноватое бормотание Кузи:

— Ну тетушка Марго, не волнуйтесь, я щас уберу всё!

Колдун зашел на кухню. Кузя, ползая на карачках, собирал осколки. На нем была надета его любимая домашняя рубашка с котом и петухом. Рубашка висела на диве мешком, зато руки высовывались из рукавов гораздо сильнее, чем следовало бы. Аверин не ошибся: Кузя вырос. Точнее — стал несколько длиннее.

Маргарита, увидев колдуна, всплеснула руками и указала на Кузю:

— Вот! Он очнулся! А я что говорила?! А вы-то парня похоронили раньше времени, Гермес Аркадьевич, — она укоризненно покачала головой.

— Эм… и что ты говорила? — осторожно поинтересовался Аверин. Возможно, придумывать ничего не придется.

— Что он в коме, конечно! Я тут недавно кино смотрела, «Спящая», так и называется, вот там родители тоже отчаялись! А девочка полежала-полежала, да и встала! И выросла за десять лет!

— Выросла, значит… — протянул Аверин, — ну да…

— И поглядите! Вон Кузьма наш как вытянулся! А худющий… ну а что вы хотите? «Кома!» — это слово она произнесла с придыханием, и добавила, погрозив Аверину пальцем: — А я сразу, сразу всё поняла! Когда вы перестали водку это окаянную глушить и начали бегать куда-то. Ясно же, что в больницу.

Услышав про водку, Кузя поднял голову от осколков и мельком взглянул на Аверина. И под этим взглядом колдун слегка поежился.

— Вот что, — перевел он тему, — Кузя действительно очень вырос. По дому в своей старой одежде он еще может ходить, но на улицу, а тем более на учебу — нет. Нам надо купить новую. Поэтому, будь добра, организуй что-нибудь на завтрак, и мы поедем по магазинам.

— На учебу… ох, сколько же тебе, бедняжке, догонять придется… а тезка-то твой, Кузенька, пропал, сбежал видать, пока Гермес Аркадьевич тут… — она осеклась, поняв, наконец, что наговорила лишнего.

— Никуда он не сбежал, — Аверин строго посмотрел на экономку, и она виновато опустила глаза, — я его отдал… Владимиру, на время. Заберем сегодня. Кузя ведь скучал без кота. Да, Кузьма?

— Скучал, — широко улыбнулся Кузя, — вы не представляете, как я без кота скучал!

Всю дорогу Кузя вертел головой, высовывался в окно по пояс и издавал радостные возгласы, узнавая что-то, о чем успел забыть.

— Вот что, — сказал Аверин, когда они подъехали к торговым рядам, — сейчас подберем тебе одежду, и я поеду в Собрание. Надо кое с кем переговорить. Хорошо?

— Ага, — улыбнулся Кузя, — мне самому домой или вас подождать?