Они не те, кем кажутся (сборник)

Удачно повернувшись на бок, Пьер почувствовал, как страж трубы ослабил хватку и тело наконец скользнуло вперед. Музыкант снова полз, работая локтями и коленями; стальной обруч давил на нервы, скреб по резине химзащиты и тянулся мрачной бесконечностью. Но наконец все закончилось, он оказался по другую сторону обвала, Первым делом Пьер проверил оружие – не попала ли туда вода? Потом осмотрел защитный костюм, цел ли, и только после этого двинулся дальше. Бетон туннеля то и дело обнажался расческой арматуры, и человек непроизвольно рассматривал причудливый узор ржавых потеков. Счетчик слегка потрескивал, экран прибора зеленовато светился. Луч фонаря скользил вдоль скользких, облепленных какой-то органикой труб. Кто и зачем сюда ходит? Сталкеры, например. Не все, конечно, а те, кому комплекция позволяет. Пьер знал двух таких, верткого, как водяной угорь, француза и раскосого азиата, из «москвичей». Сейчас они были где-то на поверхности. Там, где дуют губительные ветра, где сквозняки гуляют в коробках рассыпающихся домов. Несмотря на страх перед тем, во что превратился мир, Пьеру очень хотелось когда-нибудь подняться наверх. Побывать на Воробьевых горах, забраться на смотровую площадку и окинуть взором все то, чем раньше была Москва. Своими глазами увидеть город, к которому он принадлежал и о котором теперь знал лишь по книгам и рассказам. Мрачный облик каменного гиганта – Петра Великого, пожирающего глазами опустевшую ленту некогда судоходной реки, потускневший купол храма Христа Спасителя, шайбу Большой спортивной арены «Лужников» и едва видимый на горизонте обломок Останкинской «иглы». Растерзанные сталинские высотки: МИДа, «Украины», бывшего жилого дома на Кудринской и его собрата на Котельнической. Открытка с изображением последнего хранилась в палатке Пьера. Но какой из него сталкер? Он и герой-то, скорее всего, одноразовый. Хорошо бы вообще вернуться живым.

В этих мыслях он и брел по туннелю: от самого обвала и вплоть до той стены, которой сразу после войны перегородили уходивший дальше во тьму технический путь. Строители по какой-то причине не стали делать перегородку глухой, вмуровав по центру железную коробку с гермодверью. Она была небольшой и, судя по конструкции, запиралась только с одной стороны, изнутри. Пьер стоял и тупо смотрел на нее, ощущая, как гулко бьется сердце. Дверь была распахнута, вода тонкой струйкой беспрепятственно переливалась через резинку уплотнителя. Ужас состоял в том, что запорный механизм был срезан автогеном с чужой, внешней стороны. Со стороны давно мертвого метро.

* * *

Больших усилий ему стоило не дать деру. Он был готов ужом проползти обратно по трубе, вернуться на пост и рассказать обо всем Стефану и Паскалю. Но что конкретно он бы им поведал? Что, оказывается, в стене есть дверь и она открыта? Кем? Почему? Он даже не сумел надежно затворить эту калитку, чтобы остановить поступление воды. Без сварки нечего было и думать о том, чтобы починить фиксатор. Значит, рано было возвращаться, необходимо выяснить, кто или что пробралось в Темные туннели и какую тайну хранят их своды?

Сначала он долго бродил по полузатопленным помещениям. Возле родной станции Пьера не было такого количества заглубленных под землю площадей, и здесь их наличие вызывало у него оторопь. Он дважды чуть не заблудился в них, так похожи были меж собой эти пространства в свете электрического фонаря. Когда же музыкант снова стал обходить туннель от трубы до раскрытой настежь двери, что-то стремительно выскочило из воды. Парень охнул и отшатнулся так, что едва не выронил фонарь. Крыса! Обычная водяная крыса. Мокрое создание, мелко постукивая когтистыми лапами, перебежало открытое пространство и, вскочив на громаду вытяжного вентилятора, скрылось в его недрах. Пьер перевел дух и помотал головой. Ему явно не хватало свежего воздуха, а снимать маску он не решался.

И вот тут он услышал металлическое позвякивание. Звук не природного, а явно искусственного происхождения доносился откуда-то слева и перемежался странным ржавым скрипом. Затаив дыхание, музыкант пригасил свет до едва видимого, снял автомат с предохранителя и осторожно, стараясь не плескать водой под ногами, двинулся к источнику звука.

В помещении, куда крадучись пробрался Пьер, шла работа. Мощный переносной фонарь освещал отсек сплетающихся меж собой труб. Они были обильно утыканы манометрами, вентилями, кранами, противовесами и рычагами. Напротив них и спиной к Пьеру стояла фигура в ярко-желтом костюме химической защиты, пытаясь решить некую головоломку. Периодически раздавалось неразличимое бормотание, фигура сверялась со схемой в руках и что-то настраивала в загадочной системе механизмов.

Музыкант неотрывно смотрел на происходящее и силился понять, что тут, собственно, происходит. Вот фигура нагнулась, взяла из сумки разводной ключ, и полуосвещенный зал наполнился звуком раскручиваемых металлических соединений.