Они сошлись, как лёд и пламень... (СИ)

И я не выдерживаю, и прекращаю эти «гляделки». Не знаю, откуда у меня взялось столько уверенности и решительности, но сейчас понимаю, что он – мой человек, и уж если этому случиться, то только с ним, только ему я доверяю…

Примкнув к губам парня, перебираюсь к нему на колени. Что-что, а целоваться Уильямс умел, с ним уже можно было составлять книгу о поцелуях: заботливые и нежные, медленные и ленивые, страстные и горячие. Он, словно художник с палитрой в руках, мог подобрать нужный оттенок ласки под каждый случай.

Катона повело: он полностью погрузился в накрывшее нас обоих желание, вмиг углубляя поцелуй и сплетая наши языки. Низ живота приятно затянуло, и я разорвала поцелуй и толкнула Уильямса в грудь, заставляя приземлиться на подушки. Я нависла над ним, опираясь руками на его плечи, и наклонилась за поцелуем, но Катон увернулся, из-за чего мои губы соприкоснулись с гладковыбритой щекой.

– Достаточно, Китнисс, – сказал Катон, прикрыв глаза и продолжая прерывисто дышать.

В этот момент у меня в голове пронеслась тысяча мыслей, а к горлу подошёл неприятный ком.

– Я сделала что-то не то? – спрашиваю дрожащим голосом и с волнением жду реакции парня, чувствуя, как покрываются румянцем щёки.

– Не сейчас, – тихо ответил Катон, мягко взяв меня за подбородок, тем самым заставив смотреть прямо в глаза.

– Ты не хочешь? – растерянно произношу, пытаясь понять свою ошибку.

– Даже не представляешь, как давно я этого хочу, – Катон аккуратно уложил меня себе на грудь, приобнимая за талию, – Но сейчас не время…

– Я сделала тебе больно? – говорю беспокойно и резко приподнимаю голову, но Уильямс снова настойчиво и крепко прижимает к себе, заставляя уткнуться щекой в эластичный бинт.

– Дело не в рёбрах, Китнисс, дело в тебе, – вдумчиво рассуждает Катон, свободной рукой гладя меня по голове, как это делаю обычно я с ним, – Ты не готова, и я это вижу…

– Но…

– Что «но»? Это наваждение, и я не хочу, чтобы на следующее утро или даже раньше ты пожалела об этом, – успокаивал Катон, – Пойми же, ты лучшее, что случилось в моей жизни, и я боюсь тебя потерять.

Сейчас он был как никогда искренен, пытаясь достучаться до моего сознания. Не представляю, какую выдержку надо иметь, чтобы вот так с лёгкостью отказаться от своего давнего желания.

– Я дождусь того момента, когда ты будешь готова, – тихо шепчет мне на ухо Уильямс, продолжая перебирать между пальцами мои волосы, – У нас с тобой впереди предостаточно времени, моя будущая жена, – Катон усмехается, да и я вместе с ним, – И это не Капитолий, я сам так решил.

========== Да я тебя одной левой сделаю! ==========

– Прим, что это у тебя? – спрашиваю я у сестры, вошедшей на кухню.

В помещении стояла невероятная духота, но высовываться на улицу было не самой лучшей идеей. Итак не понятно, как мы с Катоном отважились пойти в гости к моей семье, а не предпочли проваляться весь день в гостиной под кондиционером.

– О, так это же космеи, – отвечает за утёнка Катон, лениво обмахиваясь какой-то газетой.

– Да, они самые, – восторженно подтверждает Прим, присаживаясь на диван между нами, и начинает перебирать в руках цветы, – А ты откуда знаешь?

– У моего деда у крыльца всегда росли эти цветы, в память врезалось, – пожал плечами Уильямс, – Да и вообще, он заядлым ботаником был.

У сестры загорелись глаза от осознания того, что хоть кто-то её понимает с этими безделушками, ибо со мной натему садоводства разговаривать было бессмысленно. Я вытянула из букетика один цветок и начала рассматривать растение. Восемь лепестков нежно розового цвета, маленькая ярко желтая сердцевина и длинный стебель, вместе с лёгким шоколадным запахом придавали цветку гармоничность.

– Красивые. Откуда они у тебя? – спрашиваю я, переводя взгляд с бутона на Прим, – Никогда их раньше не видела.

– Ты же сама мне зимой из тура семена привезла, – улыбается сестренка, – А не видела ты их, потому что космеи растут только в Капитолии и Дистрикте-2. Боялась, что не приживутся у нас.

Да, я действительно отдавала семена сестрёнке, но в суматохе, быстро забыв о подарке мэра второго Дистрикта, вспомнила о цветах лишь пару минут назад.

– Странно, что уже сейчас распустились, обычно к началу лета только цвести начинают, – заметил Катон, не переставая обмахиваться бумажкой.

– Ты тоже увлекаешься ботаникой? – с нескрываемым любопытством спрашивает Прим у него.

– Ну, как увлекаюсь… Знаю просто кое-что, – растерявшись отвечает Уильямс.

– Это тебя дедушка научил? – не унималась Прим, а я представить не могла насколько хватит терпения у Катона.

– Нет, я был маленьким и мало что помню. Чему в Академии научили – то и знаю, – поддерживал беседу Уильямс.

– Китнисс, а ты показывала ему мамину книгу? Вдруг Катон знает ещё что-то, – обращается сестра ко мне, а я ловлю полный непонимания взгляд парня.

– Нет, не показывала, потом вместе за неё сядем, – говорю и пытаюсь вспомнить, где лежит пыльный справочник.