Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию

С наступлением темноты женщины получили приказ занять позиции на баррикадах, которые они и юнкера днем соорудили перед дворцом. Между осаждающими и защитниками происходили разрозненные перестрелки. Число защитников составляло приблизительно 2500 человек, а осаждавшие в количестве 10–15 тысяч человек полностью окружили дворец [Saul 1978: 188; Figes 1996: 493]. Военно-революционный комитет обратился к членам Временного правительства с ультиматумом о сдаче, но министры не ответили. В 21:30 крейсер «Аврора», расположенный на Неве у Николаевского моста, открыл по дворцу огонь холостыми снарядами; выстрелы раздались также из Петропавловской крепости. Этим ознаменовалось начало штурма дворца большевиками. Женщины на баррикадах попытались отразить атаку, но по ним открыли огонь с разных сторон: от Главного штаба, Эрмитажа, казарм Павловского полка и сада Зимнего дворца. Во время этого столкновения по крайней мере одна женщина погибла, а один из мужчин-офицеров был ранен. Положение женщин, оказавшихся перед лицом превосходящего противника, в окружении, не имевших возможности отступить, становилось все более безнадежным. Из-за своей малочисленности защитники дворца не могли создать вокруг него прочную линию обороны, из-за чего группы красногвардейцев и других вооруженных сторонников большевиков начали проникать во внутренний двор. Женщины получили приказ отступить и вернуться в здание, что они и сделали, закрыв за собой ворота. Ротное начальство препроводило женщин-добровольцев в пустое помещение на втором этаже. Через несколько минут пришло известие, что Временное правительство сдалось, и защитники получили приказ сложить оружие [Бочарникова 2001: 201].

Несмотря на свидетельства, что женщины, защищавшие Зимний дворец, «сражались с такой же храбростью, которую выказывали и другие русские женщины на поле битвы» [Abraham 1992: 130], их недоброжелатели по-прежнему твердили о трусости и неподготовленности женщин-добровольцев. Американский социалист Джон Рид, посещавший дворец 24–25 октября, на вопрос о женщинах, находившихся во дворце, получил ответ от штабс-капитана Владимира Арцыбашева: «…они в задних комнатах. Если что-нибудь случится, они там будут в безопасности» [Рид 1957: 85]. Даже в позднейших работах западных историков женщины по-прежнему изображаются в негативном ключе. Один исследователь в книге 1997 года пишет следующее: «После первого залпа “Авроры” у женщин началась истерика и их пришлось запереть в подвале» [Figes 1996: photo caption 61]. Нельзя не задаться вопросом, почему, если женщины так боялись сражаться, они не оставили свои посты сразу, как другие подразделения? Впрочем, вопрос о сдаче был довольно болезненным для самих женщин-солдат, поскольку некоторые из них были готовы сражаться дальше, несмотря на неизбежное поражение. Бочарникова вспоминает, как ее задело, когда одна доброволица из другой роты, встретившись с ней через много лет, заявила: «Если бы была наша рота, мы бы все погибли, но не сдались…» По мнению самой Бочарниковой, начальство приказало сложить оружие, чтобы избежать лишнего кровопролития [Бочарникова 2001:212].

То, что произошло с женщинами далее, также вызывает большие споры. После их сдачи в плен по столице начали распространяться слухи о жестоком обращении с ними: якобы их пытали, насиловали, выбрасывали из окон, убивали [Там же: 205; Иоффе 1925: 7; Buchanan 1923: 208; Рид 1957: 102]. Большинство этих слухов были необоснованными, хотя несколько случаев грубого обращения имели место. Пока женщины ждали решения своей участи во дворце, в комнату ворвалась толпа красногвардейцев, солдат и матросов, желавших получше посмотреть на пресловутых женщин-добровольцев. Затем они вывели женщин из дворца, но по дороге среди солдат и матросов возник спор, кто возьмет за себя ответственность за них. Верх одержали солдаты Павловского полка, которые повели женщин-солдат в свои казармы. По дороге в их адрес выкрикивали оскорбления и грубости, даже наносили удары. Женщин привели в Павловские казармы и заперли в маленькой комнате. «Со смехом и прибаутками нас рассматривают, как зверей в клетке», – вспоминала Бочарникова [Бочарникова 2001:202]. Солдаты сказали женщинам, что всех их офицеров убили, и угрожали им изнасилованиями и расстрелом. Они обзывали их «корниловками» и «врагами революции». Когда угрозы усилились, вмешались двое членов полкового комитета, которые приказали солдатам оставить женщин в покое. Солдаты подчинились, и женщин перевели в казармы сохранявшего нейтралитет Гренадерского полка. Бочарникова сообщает, что солдаты этого полка приняли 137 пленных женщин и обращались с ними уважительно.