Они вернутся

— Тихо-тихо-тихо! — вмешался Леха. — Тут разобраться надо. Юлико, объясни толком: какие огоньки, какое болото?

— Да ну вас! — Юлька даже передернулась вся. — Заколебали уже с приколами своими идиотскими! Детский сад, трусы на лямках!

— Но, Юлико...

— Всё, правьте к берегу! — Юлька уже чуть ли не бесновалась. — Надоели хуже горькой редьки!

— Как скажешь, — развел руками Леха. И недвусмысленно кивнул приятелю: мол, сейчас, пожалуй, лучше с ней не спорить.

А Сергея так и распирало: хотелось высказать всё, что он думает по поводу столь экстравагантного поведения сестры. Но он всё-таки сдержался и лишь сплюнул в сердцах.

Присмотрев подходящее место у небольшого мыса на излучине, они вылезли на берег.

Юлька сразу же поднялась по склону и скрылась в кустах.

— Нет, как тебе это нравится? — с хрипотцой выговорил Сергей, вытаскивая из лодки рюкзаки. — Такое ощущение, что она об осину долбанулась...

— Ты погодь, не кипятись, — негромко ответил Леха. — Тут что-то не так... Дадим ей время, пусть успокоится. А там, может, сама всё расскажет.

— А что она расскажет? Если опять будет бред нести — я за себя не ручаюсь!

— Тише. Поменьше эмоций.

Они потащили вещи наверх.

— Вот уж действительно — «необычная дивчина», — ворчал себе под нос Сергей.

Вышли на небольшую полянку, густо заросшую хвощом. Пришлось его местами выдирать, местами утаптывать. Пустотелые стебли звонко похрустывали под сапогами.

— Зато спать будет мягко, — Леха принялся разворачивать палатку.

Из зарослей появилась Юлька — всё такая же смурная, словно обиженная на весь белый свет. В руке у нее был зажат пучок каких-то листьев-травок.

— Это что у тебя за такое? — полюбопытствовал Леха.

— Не бойся, съедобно, — буркнула Юлька и присела на корточки возле вещей.

Леха хотел было еще что-то спросить, но, как видно, счел за лучшее повременить.

Сергей молча разводил костер, изредка бросая косые взгляды на сестру. Та с угрюмым видом высыпала из пакета грибы и принялась их чистить.

Когда он принес воды и поставил котелок на огонь, Юлька, ни слова не говоря, стала сбрасывать туда нарезанные грибы.

Сергей потоптался возле костра, спросил хмуро:

— Картошку почистить?

— Какую картошку? — устало проговорила Юлька, не глядя на брата.

— Ну какую? Круглую.

Юлька подняла на него скорбно-насмешливый взор.

— Ты еще суп сварить предложи.

— Я что-то не понял... — Сергей вновь почувствовал приступ раздражения. — Ты что, одними грибами нас кормить собралась?

— А что, у тебя есть какие-то другие предложения?

— Я же говорю: давай картошку почищу!

Юлька порывисто встала.

— Слушай, ты издеваешься? — голос ее задрожал. — Вы что, за дуру меня держите? Вам заняться больше не чем?

— Тихо-тихо, — вмешался тут Леха. — Юлико, всё нормально. Ты посиди, отдохни, с ужином мы сами разберемся. Серый, где картошка?

— Там же, где и всегда, — Сергей, недовольно бормоча, полез в рюкзак и вытащил оттуда две последние картофелины. — Брикет на завтра оставим?

— Ясен пень.

И тут Юлька словно ошалела: подскочила к брату, вырвала у него рюкзак, стала там шарить, как полоумная.

— Это что такое? — выхватила из рюкзака последний брикет и сунула его под нос Сергею. — Как это называется? А?

— Это называется «Суп-новинка», — процедил Сергей, ловя себя на желании запустить картофелиной сестренке в лоб.

— Вы что, совсем уже офонарели?! — на Юльку было страшно смотреть: сейчас она походила на разъяренную гиену. — Сами вчера последние продукты припрятали, а теперь комедию устраиваете? Да еще на меня всё свалили! Вы что, ненормальные?

— Знаешь что, сеструха! — Сергей так сжал в кулаке картофелину, что она затрещала. — По-моему, это ты у нас умом тронулась! — он шагнул к ней с самыми недобрыми намерениями.

— Э, э, вы чего! — Леха поспешил встать между братом и сестрой. — Поцапаться еще не хватало!

— А ты слышал, что она несет?!

— Слышал, не глухой... — И уже к Юльке: — Юлико, тебе отдохнуть надо. Иди в палатку, полежи, мы тут сами как-нибудь...

— Сначала довели, а теперь — полежи! — с надрывом вскричала Юлька.

— Да у тебя крыша едет, родная! — выпалил Сергей, но Леха оттер его в сторону.

— Дурью маетесь, как пацаны сопливые! — продолжала кричать Юлька. — А на меня можно плевать, да? Я для вас никто, сбоку припека, надо мной издеваться можно, да? — из глаз у нее хлынули слезы, она развернулась и с рыданиями убежала в лес.

— Зашибись... — Леха глухо выдохнул, провел рукой по лбу. — Серый, ты что-нибудь понимаешь?

— А что тут понимать: глюки у нее, вот и весь диагноз!

— Похоже на то. Но с чего вдруг?

— Не знаю... Может, мухоморов в лесу нанюхалась.

— Хрень какая-то... — Леха помолчал. — Ладно, не будем ее покамест трогать — пусть развеется. Давай ужин варить.

— Что-то мне уже не до ужина, — дернул головой Сергей. — Пойду лучше с удочкой посижу...

Он прихватил банку с червями — еще немного осталось со вчерашней рыбалки — и оправился прочь.

Настроение было хуже, чем у лермонтовского Демона. Что называется, кризис подкрался незаметно... Больше всего бесило то, что инициировала весь этот эмоциональный всплеск именно Юлька.