Они вернутся

Сестра опустилась на колени, осторожно приподняла задубевшую штанину. Сквозь бинт проступала свежая кровь. Юлька покачала головой.

— Надо будет повязку поменять.

— Потом, — досадливо отмахнулся Сергей. — Ешь давай свои грибы и в лес возвращайся. Я как-нибудь потерплю.

Штурманша насупилась, недовольная тоном брата.

— Анальгину-то дать? — хмуро спросила она.

— Давай.

— Держи, — сестра сунула ему аптечку. — Одну таблетку. Запить не забудь, — она вытащила из рюкзака флягу.

— Оставь его, Юльчонок, он сам разберется, — сказал Леха. — Видишь, парень не в духе: мало того что инвалидом стал, так еще и тебя никак не получается в прошлое отправить... Займись лучше грибами, а то остыли уже.

Юлька вняла совету и отошла к костру.

Старпом раскрыл аптечку и зашуршал содержимым, ища анальгин.

И тут его кольнуло смутноватое подозрение. Чувство было уже знакомым — оно и прежде посещало Сергея, когда внутренний голос начинал тихонько, но настойчиво нашептывать: подожди, что-то тут не так, что-то не сходится...

А спустя мгновение в голове словно лампочка зажглась: он понял, отчего в душу просочилось беспокойство. В аптечке лежала упаковка бинта. Целая, нераспечатанная! А ведь Сергей прекрасно помнил, что, когда Юлька делала ему перевязку, бинта оставалось совсем немного — только-только хватило впритык.

Он сразу же забыл про анальгин и, повернув голову, глянул на Леху.

Тот, видимо, уловил в глазах друга некий тревожный сигнал — вопросительно приподнял брови.

— Ты чего, Серый?

Старпом торопливо объяснил, в чем дело. Юлька тоже заинтересовалась — подошла, дожевывая остатки гриба и сосредоточенно хмурясь.

— Кажись, я понял, почему Юлико никак переместиться не может! — воскликнул Леха.

— Ну и почему? — Сергей невольно напружинился.

— А потому что это позже произойдет. Юльчик, на сколько перевязок этой пачки бинта должно хватить?

— Ну не знаю... — с легкой заминкой проговорила штурманша. — Раза на четыре.

— А как часто ты Сереге будешь повязку менять?

— Сегодня вечером — точно, — ответила она. — А дальше видно будет. Надо на рану глянуть. Думаю, раз в день.

— Значит, у нас есть как минимум три дня. До этого времени ты никуда не переместишься. Вот когда бинта останется на одну-единственную перевязку — тогда и будем тебя в лес посылать. А сейчас можно смело расслабиться.

Лехины доводы казались вполне логичными. Правда, оставались некоторые вопросы.

— Это что же, мы еще три дня будем на одном месте околачиваться? — проговорил Сергей, которому стало невыносимо тоскливо от подобной перспективы.

— Видимо, да. Речка-то пересохла, а на себе вещи тащить мы теперь тем более не сможем, пока оба не оклемаемся. Так что, по ходу, мы тут застряли даже на дольше, чем думали...

— Мать вашу за ногу! — ругнулся старпом.

— Да не переживай ты так, — хлопнул товарища по плечу Леха. — Зато не надо больше тут торчать и Юлико по лесу гонять. Можно в лагерь возвращаться.

— А бобр?

— Ну и бобра, значит, только через три дня попробовать доведется, не раньше.

— Тогда тем более непонятно: на кой ляд Юлька с собой-то его забрала? А? — Сергей пытливо глянул на сестру. — Ты же знала, что нам тут жрать нечего, — могла бы и оставить! Что тебе в голову ударило? Меня пожалела, что ли? Думала, не дотащу?

— Да что ты ко мне пристал с этим бобром?! — нервически дернулась штурманша. — Очень надо мне тебя жалеть! Не буду я его забирать — сам тащи, если так хочешь.

Сергей хрустнул пальцами.

— Поздно, дорогая. Ты уже это сделала.

У Юльки дрогнули губы.

— Леш, ну чего он опять?

Леха притянул ее к себе, успокаивающе погладил по голове.

— Серый, ты, конечно, хороший парень, — раздельно проговорил он, — но иногда мне кажется, что филологическое образование пошло тебе не на пользу. Нервный ты какой-то стал... — Капитан посмотрел на товарища в упор, спросил с нажимом: — Вот чего ты до Юлико дободался? Ты что, не врубаешься, что мы опять имеем дело с временной петлей? Тут причинно-следственные связи перепутаны — а значит, все твои вопросы не имеют смысла. Так что — сядь, успокойся, пососи валидол. Точнее, анальгин. А срывать свою досаду на других — каждый дурак может, для этого и филологом не надо быть.

Сергей не нашелся, что ответить, и только рукой махнул. Ведь как ни крути, а Леха прав...

Вскоре они отправились назад. Капитан прыгал на костылях, старпом ковылял, опираясь на копье, а штурманша шагала с рюкзаком за плечами: чуть ли не насильно забрала его у брата, хотя тот долго сопротивлялся. Шли по собственным следам, присутствие которых ободряло, служа своего рода гарантией того, что путники беспрепятственно доберутся до лагеря, а не переместятся куда-нибудь в другое место.

Примерно на середине пути устроили привал, облюбовав старый, посеревший сосновый ствол.