Онлирия

– Па-анимаю, па-анимаю! – снова перешел на русский Келим. – Задача поставлена такая, значит…

– Чего ты там бормочешь, Келим? – с досадой молвил д. Нью-Йорк. – Говори, пожалуйста, нормально… Я не предлагаю тебе помощи, потому что практически ничем помочь не смогу.

– Спасибо, что вовремя предупредил, – ответил Келим. – Гудбай. Прощай, друг,

– завершил он опять на русском языке.

– Больше не увидимся… Очевидно, и мне скоро крышка. Подошло такое время. С тебя начнут, парень, а такими, как я, закончат. Наши органы только так и действуют, ты ведь знаешь.

После разговора Келим еще докуривал начатую сигарету, сидя полуголым в кресле, и долго изучал пузырчатую мозоль на большом пальце правой ноги. Эту мозоль он набил за последнюю неделю, бегая по горам вокруг Санта-Фе за племенем летающих индейцев. Он ждал появления среди них известного инструктора, которого они пригласили на свой конгресс. Но Френсис Барри так и не появился, и индейцы перелетели из штата Нью-Мексико за Рио-Гранде, к малолюдным каньонам плато Колорадо… Пришлось Келиму поселяться в “Хилтоне” и ежедневно обзванивать все гостиницы города, спрашивая, не появился ли где мистер Барри… И все это ради того, чтобы еще на одну единицу увеличить число своих заслуг перед князем, который, оказывается, уже принял решение ликвидировать весь отдел смерти.

Американец Френсис Барри почему-то был особенно важен для руководства этого отдела, и Келим получил от резидента прямое задание на захват и ликвидацию известного в Америке и Европе инструктора. (Я-то сразу догадался, в чем дело. Френсис Барри происходил из рода титанов, и, как все представители этого рода, он оказался очень талантливым и со временем, когда сам стал инструктором, мог воспитывать и беспорочных летателей, то есть таких, которых не ожидало внезапное падение. Однако это не устраивало ни ангелитет, ни демонарий: чиновники обоих ведомств решили не сговариваясь ликвидировать самодеятельность потомственных титанов и ангельских незаконнорожденных отпрысков, из которых и выходили самые выдающиеся инструкторы по полетам без крыльев.) Не успев настигнуть его в Португалии, Келим решил встретить Барри в Санта-Фе, где должна была собраться ассамблея летающих индейцев, на которую тот и был приглашен.

И когда Френсис Барри на самой малой высоте, едва не задевая волны, перелетел через море и добрался до побережья Флориды, он уже от Джексонвилла вынужден был ехать на поезде. Не застав в Санта-Фе летающих индейцев, Барри отправился самолетом на Гавайские острова, где появилась Улла Паркконен, о которой он узнал из газет.

А тем временем Келим, который теперь мог бы безо всяких затруднений заполучить душу отчаявшегося летателя, не стал его дожидаться, бросил дело и срочно перебрался из Санта-Фе в другое место. Но по случайному совпадению он тоже оказался на Гавайях. Там он поселился в одном маленьком рыбачьем поселке на острове Кауаи. Келим выдал себя за выходца с этого острова, который давным-давно, еще в детстве, был вывезен в Штаты одним протестантским миссионером…

Видимо, не все могло быть предопределено протокольностью демонарских канцелярий – на самих демонов также распространялась неисповедимая вероятность судьбы. И мне, одному из той блистательной эскадрильи Ангелов

Времени, которой довелось в начале Творения участвовать во включении вселенского света, – мне впоследствии приходилось множество раз наблюдать незавидные итоги судеб самых могущественных демонов, по разным причинам переметнувшихся от Бога к князю.

Мог ли Келим предположить, что именно на Гавайские острова отправится последний из его опекаемых? Когда Келим увидел Френсиса Барри, разгуливающего в свите Уллы Паркконен по набережной Вайкики в Гонолулу, это оказалось равносильным тому, как если бы к волку, прокравшемуся в село и притаившемуся в канаве, подбежал глупый деревенский щенок, которого минутою раньше зверь вознамеривался схватить за шею и утащить в лес… Он в этот день привез свежую рыбу для одного корейского ресторана в Гонолулу и только что перегрузил ящики с катера в пикап, как заметил в десяти шагах от себя того, кого столь долго выслеживал.

Впереди разномастной небольшой толпы шла, опираясь на костыли, полноватая, но статная женщина с красивым большеглазым лицом, на котором светилась, не исчезая, мягкая самоуглубленная улыбка. Сопровождение ее составляло довольно богатый набор этнических типов, начиная с каких-то розоволицых европейцев с длинными светлыми прямыми патлами, включая индусов в штанах-обмотках, с чалмами на бородатых головах и заканчивая группой маленьких, как пигмеи, но весьма чопорных японцев. И позади всех в этой свите прославленной левитаторши шли двое, о чем-то разговаривая меж собою: красивый стройный араб в феске, но в европейской тройке и Френсис Барри, одетый в белые шорты с нарисованными пальмами и в зеленую майку с попугаем на груди.