Онмёдзи (ЛП)

— Никто ничего не понял. Вернулись в комнату, спрашивают, что случилось, а почтенный Сэмимару только улыбается и не отвечает. Послали догнать Нанигаси и спросить, но он тоже ничего не ответил. А причину поняли через некоторое время после этого.

— И какова же причина?

— А вот слушай, Сэймей! Сэмимару, наконец, пришла пора возвращаться, но за день до отъезда…

— Да?

— В тот день хозяин усадьбы и Сэмимару пошли в гости в соседнюю усадьбу, где жил знакомый хозяина, происходивший из аристократического рода. И там произошло почти то же самое!

— Этот, сосед из аристократического рода, позвал какого-то лютниста и посадил играть в соседней комнате?

— Именно так и произошло, Сэймей! Этот тип, из аристократов, слышал о том, что случилось несколько дней назад, и сделал необходимые приготовления.

— Хм.

— Сначала они поговорили о том, о сем, и вот, когда наступила ночь, наконец послышался звук лютни. Однако почтенный монах Сэмимару лишь слегка нагнул голову, показав, что слушает, и ничего про ту бива не говорил, и явно не собирался играть на лежащей рядом собственной лютне.

— Хм.

— И вот, этот, сосед из аристократического рода, потерял терпение и обратился к Сэмимару.

— Что спросил?

— Спросил: «Почтенный вероучитель, как Вы находите эту музыку?»

— Хм.

— А Сэмимару сказал в ответ: «Такой, какой она слышится».

— И?

— Наследник аристократического рода его спрашивает опять: «Если Вы, почтенный монах, сейчас сыграете на бива, что произойдет?»

— …

— «Ничего не произойдет», — ответил Сэмимару.

— …

— «Бива замолкнет?» — спросили его. «Нет, не замолкнет», — ответил Сэмимару.

— Ого! — блеск в глазах Сэймея выдавал глубокую заинтересованность.

— И когда его настойчиво упросили все же сыграть, наконец-то Сэмимару сыграл на бива, но…

— Что произошло?

— Музыка из соседней комнаты не умолкала, и только по окончании третьей мелодии, наконец, смолкла.

— Я так и думал.

— Хозяин усадьбы в Оуми, который пригласил к себе Сэмимару, никак не мог смириться с таким результатом. Возвратившись домой, он спросил Сэмимару, какая же игра на бива была лучше, та, которую он слышал несколько ночей назад, или сегодня?

— Хм.

— А Сэмимару улыбнулся, покачал головой — и не ответил. Так он и уехал домой. Сэймей, а вот ты что про это думаешь? — закончил вопросом Хиромаса.

— Ты что это, проверяешь меня, Хиромаса?

— Ага. А то все время ты всякие сложные разговоры ведешь про сю и все такое, — улыбнулся Хиромаса.

— Как я думаю… Ты хочешь, чтобы я решил, кто из двоих, Нанигаси, который играл сначала, или тот, который играл вторым, кто из них лучше играет на бива?

— Ну, в общем, да.

— Спрошу одно, Хиромаса. Есть ли люди, которые играли бы на бива лучше, чем почтенный Сэмимару?

— Нет, — не колеблясь ответил Хиромаса.

— Раз так, тогда легко понять, кто из двоих лучше.

— Так кто же?

— Тот, первый, который оборвал свою игру на середине.

— Потрясающе, Сэймей! Так и есть!

— Я так и думал…

— Так и думал? А как ты догадался? Объясни!

— Ведь оба они хуже играют, чем Сэмимару?

— Да.

— Тогда ответ прост.

— Как прост?

— Первый лютнист, услышав бива Сэмимару, перестал играть. Это значит, что он, услышав великого лютниста, устыдился своей неумелости.

— Угу.

— Иначе говоря, у него есть способности понимать музыку почтенного Сэмимару. А второй музыкант, он даже не понял, насколько же хороша бива Сэмимару, он, скорее всего, просто бесстыдно продолжал играть на своем инструменте.

— Точно, Сэймей! На самом деле все точно так и было!

— Хиромаса, а ты-то вот откуда это знаешь?

— Да так, был один человек, который ездил вместе с почтенным Сэмимару в Оуми. И он на обратном пути случайно услышал слова, что Сэмимару обронил про этих двоих. А я сегодня днем слышал рассказ этого человека во дворце Сэйрёдэн.

— Вот как.

— Слушай, — Хиромаса, сложив руки на груди, взглянул на Сэймея. — Какой же утонченный человек почтенный Сэмимару!

Вот по этому и сидит сейчас Хиромаса на веранде, и сам себе кивает, и испускает проникновенные вздохи.

— Я хотел тебе об этом рассказать, выбрал сегодня вечером время и вот, пришел, — пояснил Хиромаса.

— Ты, наверное, хотел бы вместе выпить саке? — Хиромаса утвердительно хмыкнул, но Сэймей легонько покачал головой. — И я бы этого хотел, но сегодня не получится, увы.

— Почему?

— Есть дело. Вообще-то, я уже должен был уйти, но понял, что, скорее всего, ты придешь, и потому ждал тебя.

— Тебе сказал дух из под моста Ичидзё-модори-баси? — все уже знали слух, что Сэймей поселил под мостом Ичидзё-модори-баси служебного духа — сикигами — и по мере надобности вызывал его и пользовался им.

— Ну что, пойдешь со мной?

— Вместе?

— Да, туда, куда я сейчас направляюсь.

— А можно?

— Тебе — да.

— А что ты идешь делать?

— Да вот, жаба…

— Жаба?

— Это долго рассказывать. Если ты идешь, я расскажу по дороге. — Сэймей говорил, обращаясь к Хиромасе, но его взгляд был направлен не на Хиромасу, а обращен в ночную тьму заросшего сада. Глаза у этого человека холодные. Губы слегка окрашены алым, и на них застыла мягкая, словно наполненная сладким медом, улыбка. Кожа белая.

Сэймей перевел взгляд из сада на Хиромасу: