ОНО

— Хм? — Он повернулся в ее сторону. Патти показалось, что в его рассеянном взгляде угадывался оттенок раздражения. Позднее, раз за разом проигрывая эту сцену, она пришла к выводу, что у Стэнли было лицо человека, с каждой минутой все более отдалявшегося от реальности, на глазах становящегося чужим.

— Кто звонил?

— Никто, — ответил он. — Правда, никто. Я думаю, надо принять ванну. — И он поднялся.

— Что, в семь часов?

Он не ответил и вышел из комнаты. Она должна была спросить его, в чем дело, догнать и узнать, все ли в порядке с его желудком: он обладал сексуальной раскованностью, но был до смешного сдержан в других естественных проявлениях. Тем временем на экране появилась новая семья — Пискапо, и Патти предвкушала, что вот сейчас Ричард Доусон наверняка придумает что-нибудь забавное, чтобы обыграть фамилию, а она уже потратила массу времени на поиски черной пуговицы, хотя помнила, что в коробке их была чертова уйма, и куда они запропастились — один Бог знает…

Потому она позволила ему выйти, не обратив особого внимания на этот факт — пока случайно не зацепила взглядом пустующее кресло. Через некоторое время прекратился шум воды в ванной… но дверь не открывалась, и это означало одно-единственное: что Стэнли еще там с банкой пива. А она-то хороша: кто-то позвонил ему, окатил помоями, а родная жена даже не выразила сочувствия. Сказала она ему что-нибудь утешительное? Нет. Может быть, попыталась отвлечь? Тоже нет. Ну хоть поинтересовалась, в чем дело? И опять нет. И все это из-за дурацкого шоу и из-за пуговиц (Патти нашла, наконец, себе оправдание).

Ладно, она исправится, принесет ему еще банку пива, сядет на край ванны, погладит спину, изображая гейшу, вымоет ему голову и — попутно — выяснит, в чем трудности или кто это был…

И Патти, прихватив банку пива, поднялась наверх. Первое, что поставило ее в тупик, — закрытая дверь ванной. Не просто прикрытая, а запертая на задвижку. У Стэнли не было привычки запираться в ванной. Закрытая дверь означала, что он справляет нужду. Если он пользовался ванной, дверь была открыта.

Патти заскребла по двери ногтями. Удивительно, но факт — она не могла припомнить в их семейной жизни подобного случая.

Беспокойство ее росло; ей вдруг вспомнилось озеро Карсон, где она плавала еще девчонкой. В начале августа вода в озере была еще теплой как парное молоко. Но в некоторых местах были холодные течения; попадая в такое место, человек чувствовал, как вдруг температура падала градусов на двадцать. Именно такое ощущение и полоснуло сейчас Патти. Волна холода подкатила под сердце.

— Стэнли? Стэн?

Она уже не просто царапала по двери — она осторожно стучалась.

— Стэнли?

Сердчишко пыталось вырваться из груди. Стало труднее дышать.

— Стэнли?!

Не столько эхо ее собственного голоса, сколько совершенно посторонний странный звук вверг Патти в панику. Этакий слабый звук — будто капала вода. Плиньк… пауза. Плиньк… пауза.

Воображение мгновенно нарисовало каплю, формирующуюся на кончике крана, раздувавшуюся, тяжелевшую (будто она беременна!) и затем отрывавшуюся… Плиньк!..

И только… Патти вдруг пришло в голову, что не у отца, а у Стэнли сердечный приступ. С глухим стоном она налегла на дверь на уровне задвижки и попыталась дернуть ее. Никакого эффекта — естественно, она заперта. И здесь мгновенно в сознании вспыхнули три «никогда»: Стэнли никогда не принимал ванну так рано; Стэнли никогда не закрывал дверь, если не пользовался туалетом; и, наконец, Стэнли вообще никогда не закрывался от нее.

Возможно ли — пронеслось у Патти — подготовиться к сердечному приступу?

Патти облизнула губы (тонкая шкурка по доске) и вновь позвала мужа. Эффект тот же — лишь вода капала из крана. Взгляд упал на банку «Дикси», зажатую в руке. Сердце Патти билось как кролик в силке; она тупо уставилась на банку, будто видела ее впервые. Что-то определенно помутилось в сознании на момент, потому что когда она зажмурилась, а потом открыла глаза, банка пива трансформировалась в черную как змея телефонную трубку.

— В чем трудности, мэ-ем? Нужна помощь? — прошипела змея. Патти отбросила ее и отвернулась, вытирая руку, которой держала трубку. Оглядевшись, она с удивлением обнаружила, что сидит перед телевизором и что от ее панического состояния не осталось и следа. Патти вспомнила, как пиво пролилось подле ванной и растеклось по ступенькам… А сознание подсказывало ей уже совершенный бред: «Это все какая-то чепуха, и он будет потом долго смеяться. Просто он наполнил ванну, а затем обнаружил, что не захватил сигареты и вышел их взять…»

Н-да. А дверь уже закрыл, и открывать ее — дело исключительно хлопотное. Потому он решил, что значительно проще открыть окно и спуститься по стене подобно мухе…

Паника вновь надвигалась как черный кофе, грозящий перелиться через край турки. Патти прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться — бледное изваяние с бьющим в груди молотом.