ОНО

Она вспомнила, что, разлив пиво, рванулась вниз на дрожащих ногах, подбежала к телефону… Кому она хотела звонить?

«Я должна позвонить черепахе, хотя она вряд ли поможет нам». А, вот оно что, ну это уж совершеннейшая чепуха! Прямо-таки маразм какой-то, но надо же что-то ответить телефонистке. Что сказать этому безликому голосу, как объяснить ей, что Стэнли закрылся в ванной и не отвечает, что монотонный звук капающей из крана воды действует на нервы… Кто-нибудь должен ей помочь, кто-нибудь…

Патти слегка куснула себя за руку: надо собраться с мыслями, заставить себя привести их в порядок.

Запасные ключи… Они должны быть в кухонном шкафу.

Повернувшись, она зацепила ногой коробку с пуговицами, и ее содержимое раскатилось по всей гостиной. По крайней мере дюжина черных там была…

Шкаф был сделан в подарок Стэнли одним из его клиентов два Рождества тому назад. Он был снабжен крючками, на которые они вешали ключи от всего, что запиралось, вместе с дубликатами. Над каждым ключом висела белая пластинка; аккуратный, убористый почерк Стэнли выводил в свое время: «гараж», «мансарда», «нижняя ванная», «верхняя ванная», «парадная дверь», «черный ход». В самом углу висели дубликаты ключей зажигания от «мерседеса» и «вольво».

Патти сорвала с крючка ключи от «верхней ванной» и побежала по ступенькам, усилием воли заставив себя перейти на шаг: беготня лишь усиливала панический настрой, поддаваться которому было никак нельзя. Она пойдет неспешно: может, ничего страшного и не происходит. Может, если и было что не так, Бог посмотрит — увидит, что у Патти все в порядке и решит: «Я допустил ошибку, теперь самое время ее исправить».

Так размеренно, будто на собрание кружка читательниц, она поднялась по ступенькам к запертой ванной.

— Стэнли? — позвала она, дотрагиваясь до двери и совершенно не желая пускать в ход ключи, которые слишком драматизировали финал. Если Бог не исправит ошибки, пока она достает ключи, он не сделает этого вообще… Век призраков прошел.

Однако дверь все еще была заперта, и единственной реакцией На ее стук было: плиньк… пауза.

Рука дрожала, и ключ никак не хотел попасть в замочную скважину. Наконец она повернула его; замок, щелкнув, открылся. Затем стеклянная ручка никак не хотела поворачиваться — у Патти вспотели руки. Вытерев их, она повернула ручку и толчком открыла дверь.

— Стэнли? Стэнли! Ст…

Когда она заглянула за голубые занавески, с силой сдвинутые ею по стержню из нержавейки, окончание имени мужа застряло у Патти в горле. Она застыла в изумлении с посерьезневшим как у ребенка в его первый школьный день лицом. Надо было бы крикнуть, и Анита Маккензи, соседка, прибежала бы на ее крик, но она могла вызвать полицию, решив, что в доме Урисов произошло убийство.

Патти застыла в молчании, теребя застежку юбки и уставившись в одну точку расширившимися от ужаса немигающими глазами; лицо исказила гримаса ужаса; крик застрял в горле.

Света в ванной благодаря мощным аргоновым светильникам было достаточно. Вне зависимости от желания Патти можно было различить мельчайшие детали. Вода в ванне окрасилась ярко-розовым. Стэнли лежал на спине. Голова его была до такой степени вывернута назад, что его короткие черные волосы почти касались лопаток. Если бы его выкатившиеся из орбит глаза могли видеть, они охватили бы территорию позади него. Рот открылся, как дверь со сломанной пружиной. На лице застыла маска холодного бездонного ужаса. Он вскрыл себе вены на обеих руках от запястья от локтевого сгиба, затем нанес поперечные разрезы, так что получились два заглавных «Т». Разрезы в яркой белизне дневного света казались пурпурно-красными. Патти пришло в голову, что связки и сухожилия выглядят как в кусках дешевого мяса…

Капля воды собиралась на кончике блестящего хромированного крана. Вот она росла, полнела (становилась беременной, как хотелось сказать Патти) и, поблескивая, отрывалась. Плиньк…

Стэнли, видимо, окунал палец в собственную кровь, чтобы изобразить единственное слово на голубом кафеле ванной тремя неверными, прыгающими буквами. Кровавый завиток последней буквы, как поняла Патти, сделан уже рукой, бессильно падавшей в ванну — где она теперь и покоилась. Значит, Стэнли сделал это последнее послание миру — и ей — в полубессознательном состоянии.

ОНО…

Очередная капля упала в ванну.

Плиньк…

ОНО… Патти Урис наконец обрела голос. Не отрываясь от блестящих мертвых глаз мужа, она закричала…

2 Ричард Тозье намыливается

Рик пребывал в прекрасном расположении духа, пока не началась рвота.