ОНО

— Но как? Пожалуйста, скажите как? Как? КАК?

Наконец он добрался до огромных задних ног Черепахи, у него было достаточно времени на осмотр ее грандиозной, древней плоти, он изумлялся ее тяжелыми когтями — они были странного желто-голубого цвета, и он мог видеть в них, как галактики плывут друг через Друга.

— Пожалуйста, ты хорошая, я чувствую и верю, что ты хорошая, и я умоляю тебя… не сможешь ли ты мне помочь?

— Ты уже знаешь, есть только Чудь и твои, друзья.

— Пожалуйста, о, пожалуйста!

— Сынок, ты вспомнил: «Он стучится ко мне в ящик почтовый, говоря, что видел привидение снова». это все, что я могу сказать тебе, и уж коль ты влез в эти космологические дебри, то будь добр, выброси все инструкции.

Сейчас он понял, что голос Черепахи становится все более отдаленным. Он был вне ее, пулей летя в темноту, которая была глубже самой глубины. Голос Черепахи перекрывался, над ним возобладало ликующее невнятное бормотание Существа, которое вытолкнуло его в это черное логовище — голос Паука, Его.

— Как тебе понравилось снаружи. Мой Маленький Друг? Нравится? Ты полюбил это местечко? Поставишь 98 против 100, что это был хороший удар и ты отсюда можешь танцевать дальше? Можешь поймать это своими миндалинами и понять, где право, где лево? Тебе понравилась моя подружка Черепаха? Я думал, что эта глупая дура давным-давно умерла и ей бы не мешало сделать это, думаешь, она сможет тебе помочь?

нет, нет, нет, нет, нет, он стучитсяонстучитсяон, нет

— Прекрати кривляться, времени в обрез; давай поговорим, пока еще можно. Расскажи мне о себе, Маленький Дружок… расскажи, как тебе понравился весь этот темный холод там снаружи? Ты насладился своим грандиозным путешествием в ничто, которое лежит снаружи? Подожди, вот мы вырвемся туда. Маленький Дружок! Подожди, ты прорвешься туда, где Я существую! Подожди! Подожди мертвых огоньков! Ты посмотришь и сойдешь с ума… но ты будешь жив… и будешь жить внутри них… внутри Меня…

Оно заскрипело ядовитым смехом, и Билл услышал, что голос Его начинает замирать и одновременно разбухать, будто выходит из своих границ… или бьется в них, стараясь выбраться. Было ли это именно так? Да. Он думал, что так. Потому что, когда голоса звучали синхронно, один из них, тот, к которому он несся сейчас, был совершенно незнаком ему. Он говорил так, как не может воспроизвести ни одно человеческое горло или язык. Это был голос мертвых огоньков, подумал он.

— Времени в обрез; давай поговорим, пока можно

Этот человеческий голос становился слабее, как радио Бангорской станции слабело, когда ваш автомобиль уезжал на юг. Яркий мерцающий страх наполнил его. Скоро он перестанет нормально сознательно общаться с Ним… и какая-то часть его существа поняла это, по смеху Его, По ЕЕ чуждой радости, что это было именно то, что Оно хотело. Не просто послать его туда, где Оно действительно существовало, а разрушить связь их сознаний. Если это произойдет, он со всей очевидностью полностью погибнет. Выйти из этой связи означало навсегда потерять путь к спасению; он хорошо это понял из поведения родителей по отношению к нему после того, как умер Джорджи. Это был единственный урок, который он извлек из их ледяной холодности.

Покинуть Его… и приблизить Его. Но покинуть было важнее. Если Оно хотело сожрать детей здесь, или поглотить их, или что там Оно с ними делало, почему Оно не послало их всех сюда? Почему именно его?