Оно

– Нам ведь так и не удалось его до конца проветрить. – подтвердил Бен.

– Я пошла к свалке. Там было во что пострелять. – Она замолчала. На ее лбу выступил мелкий бисер пота. Наконец, она продолжила:

– Я хотела пострелять во что-то живое. Не в чаек – этого бы я никогда не сделала, а в крыс. Хотела попробовать, смогу ли... Хорошо, что я пошла со стороны Канзас, а не со стороны Олд-Кейп, потому что со стороны Олд-Кейп, возле железнодорожной насыпи, совершенно открытое место. Они сразу бы меня увидели, и тогда я не знаю, что бы случилось.

– Ккто бы ттебя уувидел?

– Они – Генри Бауэре, Виктор Крисе, Белч Хаггинс и Патрик Хокстеттер. Они были на свалке и...

Вдруг она начала безудержно хихикать, ее щеки стали пунцовыми, на глазах выступили слезы.

– Что за черт, Бев? – спросил Ричи. – Мы тоже хотим посмеяться.

– О, это была шутка, – ответила она. – Это была шутка, но они, наверное, убили бы меня, если бы знали, что я подсматриваю.

– Я вспомнил! – воскликнул Бен и тоже начал смеяться. – Я помню, ты рассказывала.

Давясь от смеха, Беверли сказала:

– Они сидели со спущенными штанами, пукали и поджигали свои газы.

На мгновение воцарилось гробовое молчание, потом все разразились хохотом.

Она затянулась, обвела их взглядом и начала рассказ:

– Если идти к свалке со стороны Канзас-стрит, это было немного похоже

2

на то, как будто ты входишь в какой-то пояс астероидов. Пояс свалкоидов. Сначала вокруг нет ничего, кроме кустов и мягкой земли, а потом появляется первый свалкоид – ржавая жестянка из-под соуса «Принц Спагетти» или бутылка, по которой ползали жучки, привлеченные сладкими остатками лимонада или сиропа. Где-то блестит на солнце застрявший в ветвях дерева кусок фольги. Потом видишь или, если зазевался, наступаешь на пружину от матраса или на кость, которую притащила туда какая-нибудь собака.

Сама свалка была не таким уж плохим и даже интересным местом. Что было неприятно, так это то, как она разрасталась. Этот пояс свалкоидов.

Она подходила все ближе. Деревья становились выше, в основном это были ели, кусты редели. Пронзительно кричали чайки, воздух был наполнен запахом гари.

Вдруг поблизости послышался чей-то крик, и она подпрыгнула от неожиданности. Потом кто-то засмеялся. Беверли усмехнулась. Значит, они все-таки здесь. Они ушли из штаба, потому что там воняло, и перебрались сюда. Наверное, бьют камнями бутылки или просто роются на свалке.

Она пошла чуть быстрее, забыв о своей ужасной ссадине, так ей хотелось увидеть их.., увидеть его, с его рыжими волосами, совсем как у нее, увидеть, как он улыбнется ей своей чуть кривой улыбкой, которую она так любила. Беверли была еще слишком юной, чтобы полюбить серьезно, слишком юной, чтобы чувствовать что-то, кроме простой влюбленности, но Билла она любила. Она шла теперь быстрее, роликовые коньки оттягивали ей плечо, висевшая на ремне рогатка при каждом шаге больно била ее пониже спины.

Беверли оказалась уже совсем недалеко от них, прежде чем поняла, что это не ее компания, а парни Бауэрса.