Оно: Нерасказанные истории (СИ)

- Посудомоечные машины и телевизоры, - автоматически поправил Оно Джорджи и застонал, сообразив, как вообще выглядит их разговор со стороны.

- И телевизоры. - согласился Пеннивайз. - И на машины, и на всё, что у него найдётся.

Джордж устало вздохнул, решив поискать хороший учебник, счастливые авторы которого давным - давно умерли и не вызовут в иномирном разуме ревности к своей игрушке.

- Пеннивайз, а ты вообще боишься чего - нибудь? - вырвалось у Джорджи, который тут же пожалел о том, что задал этот вопрос.

- Боюсь.

Джордж не ждал ответа, и это неожиданное признание Пеннивайза его изумило.

Впрочем, судя по странно перекосившейся морде Оно, Пеннивайз был не меньше изумлён тем, что сказал.

- Чего? - осторожно спросил Джорджи, отчаянно боясь спугнуть этот миг откровенности.

Пеннивайз мог бы сказать, что больше всего ему ненавистна способность Еды так мало жить, и так быстро взрослеть.

Почему Неудачники не могут вечно находиться в мире его детства, где можно до бесконечности играть, где полно воздушных шариков и Мёртвых Огоньков, где путешествия во времени не пустой звук и можно Спеть всё, что угодно, где так весело и интересно Охотиться за детёнышами, а потом отправлять их летать?

Правда, в этом мире был ещё и Старший, который не всегда был им доволен, причинял боль и часто прерывал игры с Едой на самом интересном месте. Но Пеннивайз другого обращения с собой не знал, поэтому не понимал, что здесь не так. К тому же, по его наблюдениям, создатели детёнышей Еды вели себя почти так же.

Пеннивайз не мог изменить свою природу - как Оно ни старалось, у него не получалось во время цикла Сна “догнать” Неудачников, подрасти, и стать таким же, как они…если не по внешности, то хотя бы по возрасту.

И ещё Оно очень раздражало то, что люди не могли менять свою внешность и рост - если они вырастали, то это было последнее чудо короткоживущего человеческого тела. Но самое главное - выросшие люди становились совершенно несъедобной Едой.

Взрослые Неудачники. Просто испорченная Еда.

И от того, что эта Еда всё ещё пахла своими вкусными детскими воспоминаниями, Пеннивайз ненавидел её ещё больше.

Джордж смотрел на Пеннивайза, и очень жалел о своей утраченной способности читать мысли.

Оно явно думало о чём - то сложном для себя, и кому, как не Джорджи было знать, что этот иномирный пришелец не сможет найти человеческих слов, чтобы коротко и ясно изложить суть своего страха?

Но Пеннивайз ответил, и его ответ удивил Джорджи даже больше, чем признание:

- Вы так быстро становитесь большими.

У Джорджа даже дыхание перехватило, когда он понял, насколько одиноким было Оно…и почувствовал ярость, когда понял, что Пеннивайз считает такое положение вещей нормальным, потому что не знает ничего другого.

В этот момент мальчик как никогда возненавидел древнее Оно, Спевшее своего же детёныша безопасной для себя Тварью, подходящей для размножения и выживания на чужой планете, не более.

Ведь по сути, даже среди себе подобных Тварей Пеннивайз всегда будет чужим - испорченный чужой планетой Охотник, опустившийся до Контакта с Едой.

Джордж сморгнул злые слёзы, как можно лучистее улыбнулся Оно и решился на то, о чём даже и думать не хотел до этого момента. Раз Оно так нужны все Неудачники…что ж, они у него будут.

***

Детёныш Оно оказался забавным. Она чувствовала, как он тянется к Ней, и Её злоба таяла - Охотник или нет, этот детёныш нуждался в Её любви, видел в Ней то, чего лишены все Оно изначально.

Мать.

Конечно, маленькое Оно не понимает, что это такое. И никогда не поймёт. Но Она знала правду, и Её нежность изливалась и на это противоестественное для Земли создание, одновременно мёртвое и живое, такое человечное и совершенно чуждое человечности.

Она не делала никаких усилий для того, чтобы любить эти Мёртвые Огоньки. Она любила всех тварей земных и неземных, и не было создания, на которое не лился бы свет Её всепрощающей материнской нежности.

Она любила и Одру - Свою человеческую сторону, Свою слабость и Свою смерть. Одра всем сердцем любила Билла Денбро - и Она так же нежно смотрела на человека, Спевшего Ёе.

Она знала то, что знает Билл. Знала то, что знает Одра. Знала то, что знает Оно.

Но никто не знал, что у Неё был секрет - смертоносный и страшный секрет, думать о котором боялась даже Она сама.

***

- Что мы должны сделать?! - у Беверли выпала сигарета из дрожащих пальцев. Она автоматически подняла её и снова закурила, вызвав нервный приступ астмы у Эдди, который задохнулся только об одной мысли о том, сколько микробов сейчас Бев сунула себе в рот.

Неудачники уставились на Джорджи с таким видом, будто он предложил им покончить с собой.

Впрочем, судя по его просьбе, именно это и должно было случиться.

- Научите Оно играть.

- То есть, мы все должны сойти с ума, как Большой Билл, и подгонять этой Твари детей, что ли? - уточнил Ричи.

Джордж стиснул кулаки так, что ногти до крови впились в ладони. Слушать такое было больно, но мальчик понимал, что его гнев оттолкнёт ребят, а ему нужно было во что бы то ни стало заставить их понять.