Оно-но-Комати

День, когда наш корабль причалил к берегу, был ясным и солнечным. Никогда раньше я не видела столько солнца, потому что большую часть времени над Японией царят туманы, скрывая берег и другие острова. Яркое голубое небо напоминало чистотою своей настоящую бирюзу. Сойдя на берег, мы оказались окружёнными людьми из свиты халифа. Их одежды отличались от наших, как и боги, которым они поклонялись. Головы их были покрыты тюрбанами, их тела были облачены в яркие халаты и перепоясаны поясами. Правда, халаты отличались от кимоно покроем. От толпы отделился один человек в жёлтом халате и коричневой чалме. Поклонившись нам чуть ли не до земли, человек в коричневом тюрбане произнёс на непонятном языке, но один из переводчиков перевёл.

– Халиф Джафар аль Муттавакиль приветствует Вас и ожидает в своём дворце. Халиф поручил мне, Ахмету ибн Сафуру, его главному визирю, встретить Вас и препроводить в его главную резиденцию.

Чуть в стороне я заметила эскорт, состоящий из носилок с рабами-носильщиками и огромных верблюдов.

Император низко поклонился главному визирю Ахмету ибн Сафуру и произнёс что-то по-арабски. Они улыбнулись друг другу.

Войдя в резиденцию халифа, я была поражена её красотой и великолепием. Там вдалеке высилась мечеть и башня, с которой муэдзины в положенный час призывали верующих совершить намаз. Войдя во дворец, мы оказались в «Зале Приёмов». Человек с небольшой бородкой тёмно-каштанового цвета в белом халате и такого же цвета тюрбане восседал на троне и поприветствовал нас. У него были выразительные миндалевидные глаза, нос с горбинкой и тёмные брови. У этих людей были миндалевидные глаза и носы с горбинкой, движения их были резкими и какими-то размашистыми. Но это было лишь моим первым впечатлением.

Наши слуги внесли в зал приёмов несколько сундуков. Император показал на сундуки и произнёс что-то по-арабски. Я видела, как человек на троне приветливо улыбнулся нам, хлопнул несколько раз в ладоши. Вслед за этим в зал внесли несколько кувшинов с пряностями и драгоценными камнями. Затем человек на троне произнёс по-японски:

– А теперь, о, властелин Океана, прими наши дары то, чем богата эта земля.

Я была поражена, потому что совсем не ожидала такого знания японского наречия от иноземца. Этим иноземцем, восседавшим на троне своего дворца-резиденции, и был сам халиф Джафар аль Муттавакиль. Позже я запишу все свои впечатления в своём дневнике, чтобы, оставшись в полном одиночестве, читать его на досуге. Правда, дневник исчез, (вероятно, как я узнала позже, его выкрали фудзивара, надеясь почерпнуть важную для них информацию).

Император представил меня халифу, я низко склонилась перед властителем этого мира, полного пустынь и жаркого солнца.

Судя по тому уважению, которое было выказано мне, император представил меня, как свою будущую супругу.

В нашей свите оказались фудзивара, я видела, каким недовольством подёрнулись их лица, когда они явились свидетелями знаков внимания и почтения, оказываемых мне самим халифом. Я была поражена ещё больше, когда через несколько дней, гуляя по саду, накрывшись своим маленьким зонтиком, я набрела на одно здание.

В центре зала находился один вращающийся шар. Раскрыв от удивления рот, я долго глядела на этот шар и не заметила того, что в зале кто-то присутствовал. В тишине огромной сферы я услышала чьё-то лёгкое дыхание. Высокая фигура в тюрбане и ярко-красном халате подошла ко мне и поклонилась. Это был сам халиф Джафар аль Мутавакиль.

– Приветствую Вас в моей обсерватории, г-жа, – произнёс он по-японски.

Я улыбнулась, потому что едва поняла его, однако всё равно речь халифа можно было понять.

– Вы знаете мой язык? – спросила я и тоже в почтении склонилась перед этим человеком.

– Благодаря императору и властелину Океана. Император в прошлый раз, когда мы виделись, дал мне несколько уроков, а затем мы обменялись нашими подданными. Я оставил ему Махмуда, чтобы он обучил императора арабскому языку, в свою очередь Властелин Океана подарил мне Харуки. Г-н Харуки оказался отличным учителем, но я был плохим учеником.

– Что Вы здесь делаете, Ваше величество? – спросила я.

– Наблюдаю за звёздами. Идёмте, я покажу Вам мой прибор, благодаря которому я смотрю на небо.

Я показала на вращающийся в центре обсерватории голубой шар.

– А что это такое, Ваше величество?

– Модель Земли.

– Модель Земли? – удивилась я.

– Да, её сконструировали по древним чертежам мои учёные. Эти чертежи когда-то принадлежали Древнему Риму. Говорили, их держал в руках сам Цицерон и Октавиан Август.

Шар был выложен обожжёнными голубой эмалью изразцами. Я слышала о том, что этой методикой владели древние персы. Об этом же мне рассказывал сам император и его архитекторы, с которыми я имела несколько бесед. Когда луч Солнца попадал на голубые плитки, зала и вся обсерватория, словно, погружались в голубые блики. Так обычно бывает в воде. Я это знала наверняка, потому что с детства могла плавать. Я жмурилась каждый раз, когда шар совершал полный оборот вокруг своей оси.

– Но почему он вращается? Что им движет?