Оно-но-Комати

Я поцеловала императора и ещё раз взглянула на яркую сияющую звезду, словно, это была совсем не звезда, а великолепное существо там очень далеко. Император улыбнулся мне:

– Вот видишь, красавица Оно, вымышленная история может стать подлинной. Я запомню эту легенду, и однажды мы расскажем её нашим внукам и правнукам.

– Ваше величество, Вы намерены жить так долго? – спросила я.

– Я намерен жить столько, чтобы мои глаза вечно видели тебя, и наши сердца бились в унисон друг с другом. Неужели ты в это не веришь, красавица Оно?

– Хотелось бы верить.

– Тогда посмотри на эти звёзды, они так напоминают вечных странников среди этой длинной ночи. Эти звёзды так напоминают живых существ.

Звёзды продолжали мерцать с далёких небес. О, если б я знала тогда, какая участь ждёт нас обоих! Если б я знала, что счастье продлится так недолго! Но разве дано человеку предвидеть будущее? В ту ночь я уснула полная счастья и дальнейших грёз….Увы, это были только грёзы и мечты.

Гейша всегда останется гейшей, даже несмотря на то, что она приближена к императору.

– Знаешь ли ты ещё притчу? – спросил меня, засыпая, император Ниммё.

– Я знаю много притч.

– Придёт время, и ты расскажешь мне всё, что знаешь.

– Хорошо, Ваше величество.

……На следующий день случился праздник Курбан Байрам, отмечаемый в исламском мире. В этот день мусульмане бывают очень счастливы, они завершают свой многодневный пост, и подают на стол свежего барашка. К вечеру, когда в резиденции халифа состоялись основные торжества, нам были доставлены письма из далёкой Японии. Одно из посланий было адресовано самому императору Ниммё, второе мне….от моей сестры Кимико.

Кимико сообщала мне, что выходит замуж за одного чиновника при дворе императора и хочет видеть меня и Хакиру на свадьбе. Что касается императора, то, прочитав последнее, он нахмурился и выглядел озадаченным.

– Что случилось, Ваше величество?

– В Киото царят беспорядки. Императрица Татибана, скорее всего, по наущению моих врагов и недоброжелателей, хочет воздвигнуть на трон моего старшего сына Монтоку, моё отсутствие сейчас на руку клану фудзивара.

– Насколько я знаю, Вы опирались на клан эмиси, Ваше величество.

– Часть эмиси стали перебежчиками, хотя я всегда надеялся на них. Нам нужно срочно уезжать Японию.

В тот день торжество уже не радовало императора, а я чувствовала себя, как потерянная.

….Я помню день прощания, когда халиф, стоя на пристани, обнял императора и пристально посмотрел в его глаза.

– Я надеюсь, мы ещё встретимся, друг. Я приятно удивлён, видя с тобой такое великолепие, которое стоит дороже, чем весь мой халифат, ведь ради женщины мы готовы свернуть горы.

– Я навсегда запомню твою обсерваторию, – признался император.

Было видно, что ему стоило огромных сил не показывать то смятение, которое терзало его душу после прочтения послания, и это тревожило меня. Перед тем, как подняться на корабль, я ещё раз поклонилась халифу и спросила:

– Помните ли Вы великолепную Сапфо, о повелитель Востока и пустынь?

Мой вопрос, казалось, добавил больше блеска глазам халифа Джафара, ибо он помнил о нашем разговоре в обсерватории.

– Сапфо…..Многие поэты ислама любят цитировать её стихи, но…..Я полюбил Ваши стихи, потому что они запали в мою душу, как и Вы……

Я достала небольшую гравюру-портрет, подаренный мне когда-то монахом Акайо и посмотрела на облик Сапфо.

«Ты будешь одинокой, как когда-то была я», – словно, говорили мне огромные глаза Сапфо.

Моей душе было неспокойно, я не могла уснуть в ту ночь, когда сопровождавшие нас чиновники спали, я поднялась на палубу и наблюдала за волнами, таявшими в красном закате. Мне было грустно, как будто, я прощалась с собственным счастьем. Тоска разлилась по всему моему телу, и мне почему-то казалось, что именно моя тоска делала это небо таким тяжёлым.

– Печаль не делает душу радостной, – услышала я и оглянулась.

Император Ниммё стоял рядом со мной и смотрел на гнетуще-манящую даль. Он был всё ещё красив и молод, и на мгновение я залюбовалась императором, он стоял передо мной, словно, высеченный из мрамора.

– Печаль развивает душу и питает сердце.

– Печаль способна увести человека в объятия Мрака, – произнёс император.

– О, боги, почему же мне так тоскливо на сердце, ведь недавно закончился великий праздник всех мусульман?

– Кто-то радуется в этом мире, а кто-то грустит, – произнёс император, наблюдая, как я, за рассекающимися волнами Великого Океана, – таким образом боги поддерживают баланс в этом мире.

Я очень сожалела о том, что мне не удалось побывать на острове Лесбос, на родине великой Сапфо, которой я с детства так восхищалась. И, словно из моей души полились строки, написанные этой великой женщиной-богиней:

«Радужно-престольная Афродита,

Зевса дочь бессмертная кознодейка!

Сердце не круши мне тоской-кручиной!

Сжалься, богиня!

.

Ринься с высот горних,

Как и прежде было:

Голос мой ты слышала

Издалече;

Я звала, ко мне ты сошла,

Покинув отчее Небо!

.

Стала на червонную колесницу;

Словно вихрь,

Несла её быстрым лётом,

Крепкокрылая

Над землёю тёмной

Стая голубок.

.

Так примчалась ты,

Предстояла взорам,

Улыбалась мне