Оно-но-Комати

– Ты по-прежнему хороша собой, красавица Оно, – сказала императрица, – и по-прежнему император влюблён в тебя, но не обольщайся.

Она вплотную приблизилась ко мне среди громких криков приветствия и шепнула:

– Не обольщайся, дорогая Оно. Тебе лучше уехать из Киото навсегда и сделать так, чтобы Ниммё, мой сын, забыл тебя.

– Уехать? – удивилась я.

– Да, тогда император будет жив. Не переживай, твоя дочь получит хорошее воспитание при дворе, но Киото должен забыть о тебе, блистательная Оно.

– Вы угрожаете мне, Ваше величество? – спросила я.

Татибана вновь окинула меня презрительным взором и прошествовал мимо. Этот конфуз не должен был продлиться долго, ибо в тот вечер я должна был выступать перед гостями.

С тётушкой Акирой мне так и не удалось перемолвиться словечком. Складывалось впечатление, что она старалась держаться от меня подальше. Моя тётушка Акира ненавидела меня отныне, однако в памяти моей остались те минуты, когда она была нежна со мной и заботилась о нас. Да, она любила бедную Оно-но Комати, но ненавидела гейшу, возлюбленную императора Ниммё.

Я смотрела за тем, как монахи Бон проводили обряд, лицо моей сестры было полно счастья, хотя меня не покидало ощущение того, что что-то осталось недоговорнённым между нами.

В ту ночь над Киото горели огни, а в небе бушевали фейерверки, однако красота этой ночи не успокоила меня. Император и я стояли на балконе и наблюдали за вспышками разноцветных огней в небе. Я видела огненные цветы всевозможных оттенков и сортов, искусство мастеров по фейерверкам так и оставалось загадкой, их клан тщательно хранил свои тайны. Я слышала о том, что «искусство жрецов огня» достигло такого уровня, что они с помощью своих разноцветных огней могли воссоздать историю Японии – Страны Восходящего Солнца.

Император молчал, наблюдая за вспышками, казалось, чудесная феерия, разворачивающаяся перед людьми в ту ночь, не находила отклика в сердце императора.

Маленькая Мива на моих руках тоже наблюдала за вспышками разноцветных огней, которые отражались на её миловидном личике. После каждой такой вспышки там внизу в самом Киото раздавались рукоплескания и возгласы восхищения. Девочка улыбалась, ей несомненно нравилась эта игра огней.

– О чём Вы думаете, Ваше величество? – спросила я.

– Народ любит фейерверки, – произнёс император.

– Вы сегодня не пришли на свадьбу моей сестры, и это вызвало сплетни.

Он вздохнул. Император казался уставшим, он уже давно не напоминал мне того самого самурая Тэкэо, с которым когда-то свела меня судьба. Разочарование и усталость читались в его отрешённом взгляде. На нём было чёрное кимоно с ярко-красными цветами, похожими на пятна крови.

– На свадьбе твоей сестры были одни фудзивара. Императрица позаботился о том, чтобы ни один эмиси не проник туда; я чувствовал бы себя чужим среди этих людей.

– Но там был Ваш сын Монтоку.

Наши взгляды встретились.

– Монтоку давно хочет власти, я знаю об этом.

– Знаете и до сих пор ничего не предпринимаете? – спросила я.

– Я – не враг собственному сыну, даже несмотря на то, что в его жилах течёт кровь фудзивара.

Вдруг он нежно обнял меня и как-то отрешённо произнёс:

– Красавица Оно, моя Оно-но, этой ночью, чтобы я не был одинок, люби меня, люби долго и страстно, восстанови мои уходящие силы и надежды на жизнь.

– Разве у Вас нет этих надежд, Ваше величество?

Я отдала Миву служанке, мы сели на подушки, разноцветные фейерверки всё ещё отражались на наших лицах, снизу по-прежнему раздавались радостно-восхищённые возгласы. Воистину, свадьба моей младшей сестры превратилась во всенародный праздник в Киото.

– Разве у Вас нет этих надежд, Ваше величество?

Мой вопрос, казалось, прозвучал в пустоту, и, тем не менее, он был услышан.

– Нет.

– Не говорите так, Ваше величество. Без Вас нет жизни и мне. Ваша Оно любит Вас так сильно, что миры исчезнут для меня, если Вы захотите уйти в Вечность.

Он грустно усмехнулся:

– Я давно уже блуждаю в Вечности среди призраков прошлого, моя красавица.

Той ночью наши тела сплелись воедино, и мы любили друг друга так сильно, как никогда раньше.

– Оно, моя Оно! Моя сияющая звезда. Никогда у меня не было такой любви, и никто не заменит мне тебя.

Мы были счастливы в ту ночь, мы были по-настоящему счастливы. Во сне я видела богиню Гуань-Инь, которая спустилась ко мне с высокой горы Фудзияма и улыбнулась. На ней было очень красивое голубое одеяние, которое смотрелось ярко и необычно на фоне восхода солнца. У богини был облик моей давно умершей матери. Богиня обняла меня и прижала к себе так сильно, что я почувствовала, как её фиолетовая и жёлтая энергия, исходящая от её облика, давала мне силы. Я помню, как во сне разрыдалась на коленях у богини, но я видела в её облике не богиню, а свою мать.

– Мама! Мамочка, почему тебя так долго не было со мной? Я так скучала по тебе, все эти годы я так нуждалась в тебе.