Оно-но-Комати

Она до сих пор не могла мне простить моего «нового положения» в обществе, потому что считала его «щекотливым» и не уместным для женщины, имеющей аристократические корни.

Моя встреча с тётушкой Акирой не предвещала ничего хорошего. Служанки в это время были заняты уборкой дома после минувших торжеств. Тётушка в домашнем светло-розовом кимоно встала в дверях, не давая мне пройти внутрь, как это обычно делают приветливые хозяева. Я попыталась заглянуть внутрь, чтобы увидеть сестру, но никого и ничего не увидела кроме сновавших туда-сюда служанок.

Тётушка почти не изменилась с тех пор, как мы виделись много лет назад; возможно, в её волосах добавилось чуть больше седых волос, но её кожа оставалась всё такой же свежей, молодой, как и тогда, когда я впервые приехала в Киото. Возможно, она пользовалась чудодейственными мазями госпожи из маленького городка, теми мазями, которые помогли моей сестре Хакире вернуть её прежнюю красоту. Я этого не знала, во всяком случае тётушка тщательно следила за своей внешностью. Я поклонилась, поприветствовав её. Однако улыбка не осветила лицо Акиры-сан.

– Что привело Вас сюда, гейша Оно?

– Прошу Вас, тётушка, не называйте меня так. Подобные слова оскорбительны для меня.

– Что?! Если я называю вещи своими именами это оскорбляет слух любовницы императора?

– Но я же – Ваша племянница, Вы – сестра моей матери Мий-око.

– Отныне нет, продажная девка не может быть моей племянницей.

– Но Кимико……Она простила меня и приняла……

– Кимико может поступать так, как ей заблагорассудится, и потом, ты многого не знаешь, Оно-но.

Она впервые назвала меня по имени и обратилась ко мне на «ты», и это обстоятельство обрадовало меня. Я хотела обнять тётушку, но сдержалась. Вряд ли мой порыв был бы принят ею благосклонно.

– Что же я не знаю? – спросила я.

– Говори, зачем ты пришла в мой дом? Если ищешь Кимико, её здесь больше нет, отныне она поселилась в доме своего мужа, и вряд ли уважаемые родственники примут тебя там.

– Мне бы хотелось увидеть Кимико, но сейчас я здесь ради моей Хакиры. Накануне мне показалось, что она была больна, а сегодня она не пришла ко мне.

– Император выстроил для тебя целый дворец, хотя в нём могли бы жить его жёны, а не та, что продаёт своё тело.

– Прошу Вас, тётушка, не говорите со мной в таком тоне, я не заслуживаю Вашего презрения.

– Сейчас во всём Киото не найдётся ни одной аристократки, которая не презирала бы тебя. Эти честные женщины, также, не посещают храмов, построенных в твою честь.

– Эти храмы воздвигнуты императором в честь богини Гуань-Инь.

– Замолчи!

Глаза тётушки сузились:

– Как ты могла дойти до такой жизни, Оно! Я помню тебя с малых лет, когда я брала тебя на руки и играла с тобой. Ты всегда была мечтательным ребёнком, непохожим на других детей. Но я никогда не думала, что моя Оно однажды превратится в исчадие ада, обитель разврата и порока. Император, являющийся игрушкой в руках развратницы, не может быть достойным.

Страх ушёл из моего сердца, я омелела, услышав подобные речи из уст моей тётушки.

– Император любит меня, он волен поступать так, как посчитает нужным, дорогая тётушка! Запомните это! И никогда, слышите, никогда не называйте меня продажной. Это тело отныне принадлежит только императору и никому более.

Я услышала стоны, доносившиеся из глубины дома. Это был голос, принадлежавший моей сестре Хакире. Мы обе поспешили к ней вглубь дома Хакира возлежала на своём ложе, окружённая подушками она похудела за эти несколько дней; под глазами выделялись синие круги.

– Хакира, что с тобой!

Я взяла руку и попыталась нащупать пульс, который едва ощущался слабыми толчками, доносившимися изнутри.

– Расскажи, что с тобой произошло, Хакира.

Она с трудом дышала и произнесла:

– Было очень жарко, надвигается засуха. Наверное, я перегрелась на солнце.

Я поцеловала её похолодевший лоб:

– Я буду навещать тебя, дорогая.

Возмущённая моими словами тётушка хотела что-то сказать, однако я перебила её:

– Чуть позже тебя перенесут в мой дом, а пока ты останешься здесь, ибо сейчас любое движение опасно для тебя. Я схожу за доктором Джеро.

– Это ни к чему, – вмешалась тётушка, – её уже навещает другой доктор.

– Я доверяю только доктору Джеро!

Тётушка ничего не ответила, лишь проводила меня взглядом, когда носилки с рабами спустились с холма. Это был тяжёлый взгляд, который, возможно, будет преследовать меня всю жизнь…….

Я велела рабам двигаться к дому доктора Джеро, который находился ближе к самой окраине Киото в том районе, где жили потомки эмиси и противники фудзивара. Сухой воздух предвещал надвигающуюся на Японию длительную засуху. Наверное, жители Киото были уверены в том, что это боги разгневались на Японию из-за того, что император «связался с продажной девкой».

Многие любили меня, но только не представители рода фудзивара, набиравшего свой расцвет и грозившего вытеснить с трона всех законных императоров. Фудзивара продолжали плести свои интриги за спиной императора.