Оно внутри меня

– Просто согласитесь, что это ирония судьбы. Мама Нашего Гея работает в полиции и ищет без вести пропавших, – смаковала каждое слово Ахимова.

– Так. И что? – учитель постучал стопкой тетрадей по столу, делая её ровной.

– А своего мужа найти не смогла, – договорила Дарья, так и не сообразив (возможно она не допрёт до этого никогда в своей жизни) над какими по-настоящему жуткими вещами она со своей подружайкой смеётся. Но и в классе нашлась парочка индивидуумов, которые оценили её внимательность и юмор.

– Так, а что смешного-то? – физик принялся расхаживать по классу, раздавая ученикам их тетради.

– Просто, – Ахимова пожала плечами, но при этом выглядела до безобразия довольной. Конечно, она задела самое больное место Ульяны.

– Во-первых, это совершенно несмешно. Это беда, а над чужим горем смеются только дураки, – голос учителя звучал спокойно, но при этом невозмутимо. Он мельком бросал взгляд на обложку тетради и протягивал её хозяину, – Во-вторых, ты не присутствовала при тех обстоятельствах и не знаешь всех подробностей, – продолжал он все тем же непоколебимым тоном, – Ну, а в-третьих, я считаю, это совершенно не твоё дело, – Юрий Олегович дошёл и до Ульяны, положив её тетрадь на парту, – Хорошая работа, – обратился он уже лично к ученице, немного наклонившись вниз. Она раскрыла свою тетрадь и увидела большую красную четвёрку.

– Почему вы всё время её защищаете?! – Ахимова развернулась на своём стуле. На её лице застыло ревностное выражение. Юрий Олегович, не торопясь объяснил Ульяне ошибки по домашнему заданию:

– Здесь нужно было подставить тысячные. А так всё правильно… – он выпрямился и пошёл дальше, раздавая оставшиеся тетрадки, – Я никого не защищаю.

– Ну да, конечно, – Ахимова вернулась в правильное положение, подперев рукой голову, – Она же дочка знаменитого путешественника, – пробурчала Дарья, – И вообще такое ощущение, что между вами…

Физик раздал оставшиеся пару тетрадок и встал перед классом:

– Чего замолчала? Договаривай.

Ахимова скрестила на груди руки, откидываясь на спинку стула. Юрий Олегович стоял, что называется „руки-в-боки“ и ждал пока Ахимова произнесёт это слово.

– Роман, – буквально выплюнула из себя Дарья, сузив глаза, как змея. В ней жила ревность, которая выплёскивалась из неё, как из переполненного сосуда.

Физик усмехнулся:

– Ты сама слышишь, что говоришь? Роман… – он вернулся за свой стол, качая головой, – Боюсь, ты даже представления не имеешь, что такое настоящий роман между мужчиной и женщиной. И вообще, ревность – это плохое качество. На твоём смазливом личике останутся морщины. Тем более, что Ульяна тебе ясно дала понять, что ей на меня совершенно пофигу. ПО-ФИ-ГУ, – неожиданно произнёс он, даже с той же интонацией, что и Уля, когда Ахимова „наезжала“ на неё за школой, – И не надо на меня, так удивлённо таращиться. Если кто не в курсе на школе установлены видеокамеры.

Юрий Олегович записал на доске тему урока, но не успел и рта открыть, как в кабинет влетела классная руководительница 11"А" Галина Геннадьевна:

– Так, класс. Мне срочно нужен один человек, который умеет петь, – провозгласила она, озирая всех присутствующих. Никто не торопился выдвигать свою кандидатуру. Многие уткнулись в тетради, делая вид, что они глухонемые, слепы и вообще не понимают, как очутились тут.

– Ну же, смелее, ребятки, – не отступала Галина Геннадьевна, нервно поглядывая на наручные часы, – Скоро Новый год. Нужен номер. Просто Каролина сломала ногу… – это она пояснила Юрию Олеговичу, который покорно стоял, скрестив руки на груди, возле своего стола, – А! – воскликнула классная руководительница, словно вспомнила что-то очень важное. И она-таки вспомнила, – Ульяночка, – ох, не к добру это её „Ульяночка“, – Ты же ведь ходила в музыкальную школу?

– Э.… Да, но я давно бросила, – нерешительно промямлила Уля. „Давно“ – это три года назад. Ей оставалось доучиться всего пару лет, но как раз из-за школьной занятости, ей пришлось оставить увлечение музыкой. А если уж быть совсем честными, ей надоело играть на фортепьяно, хотелось больше гулять с друзьями. И к превеликому сожалению, в музыкальной школе был такой предмет, как вокал. Уля хотела возразить, что она и так готовится, как ошалевшая к Олимпиаде. И что это вообще за тенденция такая; одних и тех же ребят брать на все конкурсы, олимпиады, выступления и прочую ахинею?

– Вот и славненько, – не слушая, что говорит Ульяна, учительница, что-то отметила в своём толстом блокноте, – Сегодня на последнем уроке отправляйся в актовый зал, – пролепетала она и в мгновение ока исчезла из кабинета. Уля не успела и слова вымолвить.

***