Онтологически человек

— А кто рассказал об этом людям? Кто изготовил резонатор? Кто указал точку входа? Руку мастера всегда видно.

Нимуэ промолчала. Не хватало еще светской беседы над телами. Помона склонила голову набок:

— Зачем тебе это нужно, девочка?

— Земля, свернутая в локус, начинает умирать, — сказала Нимуэ. — Так происходить не должно.

— И ты думаешь, что так спасешь ее? — Помона покачала головой. — Вот, ты привела сюда смертного короля. Да, он искренен. Но его представления о благе не просто повредят земле — они ее убьют. — Она повернулась к Артуру и погладила его по щеке. — Даже не нужно читать его мысли, чтобы знать, что там. Мосты. Дороги. Заводы. Города. Он срубит леса, чтобы проложить дороги и выкорчует оставшееся, чтобы добыть железо и уголь. Потом он построит заводы, и отравит ими воздух и воду. А потом задохнется в том, что осталось, и даже не поймет, почему. Это уже было раньше. И это повторится впредь.

— И поэтому ты питаешь свои земли людскими жизнями.

— Я не делаю с людьми ничего, что люди сами не делают с собой. То, что я беру, иначе бы просто пропало. — Женщина опять усмехнулась. — Почему они зовут меня Матерью сна? Почему они меня призывают? Почему они выставляют лампады на окно в Долгую ночь? Почему вырезают мои изображения над окнами? Почему бросаются вниз с моста с моим именем на устах? Я нужна им так же, как они — мне. Людям нужно утешение. Людям нужен покой. И когда больше некому его дать — его приношу я.

— Утешала бы ты их, если бы это не прибавляло тебе сил?

Помона пожала плечами.

— Таков мой долг перед моей землей. Не притворяйся, будто не понимаешь. Я ведь вижу, что тебе нужно. Тебе нужен полукровка, потому что ты берешь через него энергию. — Она покачала головой. — Тебе повезло, что вы сюда попали. Можно еще успеть что-то сделать.

— В каком смысле «успеть»? — спросила Нимуэ.

Помона печально улыбнулась.

— Все, кто связываются с людьми — меняются, и меняются необратимо. И это всегда заканчивается саморазрушением. Люди разносят смерть как заразу. Такова их удача. Он изменится, и ты его потеряешь. А когда ты его потеряешь, тебе нечем будет поить свои земли, потому что источник у тебя один. Ты с Авалона, а Авалон не учит ничему другому. Как его зовут?

— Мирддин, — коротко ответила Нимуэ.

Слои, серые и полупрозрачные, накладывались друг на друга. Линии вен внутри лежащих людей ветвились, выходили наружу и вплетались в общую структуру. Яблоки полыхали багровым. Сквозь плотный полог леса и купол локуса сочились незримые лучи, просвечивая сквозь все. Люди сияли цветом, как полупрозрачное стекло на свету. Экскалибур определялся раскаленно-белым. Артур за спиной Помоны не шевелился, но зрачки у него были во всю радужку. Он был в стазисе, но все слышал.

Помона подцепила Мирддина бронзовым ногтем за подбородок и развернула. Выражение лица у него не изменилось. Помона отпустила руку, и он тут же вернулся в прежнее положение, как притянутый.

— Мирддин, — повторила Помона. — Оставайтесь. Он будет счастлив здесь. Ты будешь счастлива здесь. Это твой единственный шанс все сохранить. Авалон дает многое. Но Авалон не дает ни счастья. Ни покоя.

— Прозорливо, — Нимуэ, не отрывая глаз от Помоны, сделала шаг в сторону. Родник под ногами забурлил, меняя русло. — Прозорливо, но неверно. Авалон — дарованная земля. Авалон не живет украденным. Выманенным. Выменянным. Не предает. Не лукавит. Не строит иллюзий. Не терпит лжи. Если через это моя земля погибнет — пусть так.

На последнем шаге она оказалась между стоящими, резко развернулась и сделала выпад — но не влево, как ожидала Помона, а вправо. Сноп брызг разлетелся веером и окатил Артура. Артур рванул меч из ножен и приставил Помоне к горлу.

— Встречное предложение, — внятно сказал Артур. — Ты отпускаешь моих людей. А я не сношу тебе голову немедленно.

Помона вскинулась и зашипела:

— Все они умрут!

— И ты тоже. Я не собираюсь играть с тобой в заложников, Помона. Некомбатантов тут нет.

— И что мне будет с согласия? — оскалилась Помона.

— Мы попробуем рассмотреть другие варианты, — спокойно ответил Артур.

— Например?

— Например, ты сворачиваешь лавочку и прекращаешь пудрить мозги людям. А лес получает статус заповедника и никто не строит тут заводов.

— Гарантии?

— Мое слово.

Помона горько засмеялась.

— О, ты дашь мне слово. А знаешь, что будет дальше, ты, смертный, король смертных? Ты построишь свое королевство. О, оно будет великое. О, ты будешь справедливым. Благородным. Сильным. Будешь, почему нет. Ты будешь держать слово. А потом за тобой придут другие. Твои дети, и внуки, и правнуки. Которым не будет дела до твоих клятв. До твоих обещаний. До твоей чести, смертный. И они придут сюда, и выжгут эти земли огнем и мечом. Посмотри, посмотри вокруг, смертный. Все, что тут растет, когда-то росло на земле смертных. И было вытоптано, выполото, выжжено, и осталось только здесь. А теперь ты меня убьешь, и этого не будет нигде, нигде, нигде!

У Артура сделалось сложное выражение лица.