Онтологические мотивы

прошумела в окне шелковица
вахта аиста в колесе
больше поезд не остановится
до конечной не выйдем все

в этот край от огня рассветного

не доносят фотоны весть
можно π зубрить до последнего
десятичного время есть

о любимом тоскуя способе

как о буре в порту моряк
ребра в тамбуре к женской особи
тазобедренно задом бряк

не меняет скорость в окне места

ожидания меркнет пыл
на мгновенье припомнишь аиста
но не знаешь какой он был

колесо стирается у трубы

дым мерещившийся года
ели камень бы пили воду бы
был бы камень или вода

прекратили мелькать события

с небом заподлицо в степи
на конечную жди прибытия
десятичную цифру π

Смерть Дидоны

бросит серп землероб и каменотес кайло
в почерневшей лазури из ангелов никого
спят сопя светила лишь с берега шлет гора блик
но в сожженном зрачке ее отраженье ложь
странник нижнего неба куда ты всегда плывешь
золотой кораблик

если предок в пещере не изобрел огня

не барахтаться в браке до остального дня
полоснешь серпом и легко пребываешь холост
золотой на волне долговое письмо врагу
землероб ли да с каменотесом на берегу
собирают хворост

догори дорогая рубиново меркни спи

корабли на воде словно скифы в пустой степи
или блохи в руне олимпийским гонимы гневом
сокрушителям башен не стоила троя труда
всхлипнет море и вспомнит кем оно было тогда
затонувшим небом

на истлевшем сердце парусный светел след

искривляет время коралловый твой скелет
но на звездном заднике смазан в туман от ветра
только грунт елисейских раздолий реально тверд
только знает любовь кого заманила в порт
и кого отвергла

Из Ариосто

ринальдо в зачарованном лесу
над ним струятся демоны армиды
и небеса простерли на весу
зодиакальных ужасов орбиты
он слишком спит но тишина внутри
пульсирует она живей наружной
которая хоть тело в ней умри
ненастоящей стала и ненужной
глазные крестовины два окна
но сталь и мякоть видимость одна

суди кто видимости здесь родней

из преданных посмертно и повторно
волшебной власти в полости огней
святого эльма за порталом шторма
стальное тело спит в его груди
чувствительного сердца новостройка
кончайся жизнь и жалости не жди
раз сотканная сном длинней настолько
последней совестью не покриви
ринальдо спит он гражданин любви

здесь устье человеческой реки

притоки рук и мужества немало
что ей с того что это не жуки
в густой листве а демоны обмана
кто рыцарь был и насмерть злу гроза
к волшебнице взаимностью пылает
пока обсел все ноздри и глаза
опарышей решительный парламент
лес бледных рук и на табло ответ
нам нет любви и ненависти нет

Вальс со слезой