Опаленные крылья любви

— Голубушка, ты не забывай, что я доктор юридических наук и не надо слишком много ума, чтобы догадаться, о чем будет речь. Завещание, которое ты приготовила для Умара, порви. Вместе вы будете жить долго-долго и не просто жить, а жить полнокровной, счастливой жизнью. Вы оба это заслужили. И родишь ты своего богатыря без проблем.

— Спасибо. И все-таки знайте: если я умру, то завещание находится в Москве в моей квартире, на столе. После моей смерти вы Умару об этом скажите.

Мария Петровна с укором посмотрела на нее.

— Если не секрет, кто тебя этому надоумил?

— Никто. Я сама знаю, что так и будет. Я чудом осталась жива, когда родила Андрея, а этот будет покрупнее его, да и здоровье не то, что было.

— Если ты знала, что последствия будут такими, зачем так хотела ребенка?

— Не знаю. Наверное, в порыве любви к Умару… Но я не жалею об этом. И если умру, то без сожаления, лишь бы ребенок был жив… Мария Петровна, я хотела привезти маму к себе, но та так больна, что сама нуждается в уходе. Там у нее живет студентка, славная девчонка, я с ней договорилась по поводу мамы. Пока мама жива, она будет за ней присматривать. Теперь просьба к вам. На первое время Умару будет трудно ухаживать за грудным ребенком и мне бы хотелось, чтобы вы помогли ему… Я понимаю, что вам неприятно слушать меня, но мне не двадцать лет и я к этому подхожу спокойно. Наверное, такая у меня судьба.

— Должна сказать, что ты меня разочаровала. Я думала, что ты сильная женщина. Перенесла такое горе, а сейчас, когда жизнь вновь возвращается к тебе, ты преждевременно готовишь себя к смерти. Может, ты сама этого хочешь?

Наташа вздрогнула и, не выдержав пристального взгляда соседки, опустила голову.

— Если это так, то, как женщина, понимаю тебя, а как мать, нет. Ты сначала поставь сына на ноги, а потом умирай себе на здоровье. Умар, конечно, вырастит его, но даже ему не под силу заменить материнскую ласку. Жизнь ребенка начинается с материнского молока. Ты ответь мне: кто даст твоему ребенку настоящее материнское молоко?

Наташа молчала.

— Одевайся, пойдем прогуляемся по парку. Погода чудесная и тебе надо побольше гулять на свежем воздухе. С сегодняшнего дня я основательно займусь тобою.

Наташа грустно улыбнулась.

— Что бы я делала без вас?

Они вышли на улицу и не спеша, по тротуару, медленно пошли в сторону центрального парка. Возле них внезапно резко затормозила иномарка. Из машины вышел толстый узбек. Добродушно улыбаясь, подошел к ним, раскинув руки в стороны, громко воскликнул:

— Мария Петровна! Своим глазам не верю! Неужели это вы?

Та, удивленно глядя на него, напрягала память, пытаясь понять, кто стоит перед ней. «Наверно, мой бывший студент», — подумала она и, мило улыбаясь, произнесла:

— Тебя просто не узнать. Ты стал совершенно другим.

— Как здоровье, Мария Петровна? Не болеете?

— Спасибо, голубчик, все нормально.

— Может, вас подвезти?

— Нет, мы уже пришли.

Толстяк полез в карман, достал визитную карточку, протянул ей.

— Вот мой телефон. Если что надо, не стесняйтесь. Любую вашу просьбу я выполню.

Мария Петровна не растерялась.

— Даже санаторную путевку на Кавказ можете сделать?

— Без проблем. Хоть на край света!

— За край света спасибо, голубчик, я туда всегда успею, но на Кавказ поехала бы с удовольствием.

— Считайте, что путевка у вас в кармане. Позвоните завтра. До свидания, Мария Петровна, — он прижал руку к сердцу и, сделав поклон, пошел к своей машине.

Когда машина отъехала, Мария Петровна заглянула в визитку. Но и фамилия ее владельца ничего ей не сказала. Покачивая головой, она посмотрела на Наташу.

— Неужели память моя так постарела, что я не могу вспомнить, кто он?

— Наверное, ваш бывший студент, — подала голос Наташа.

— Возможно, так и есть.

— А вы действительно хотите поехать на курорт?

— Не мешало бы подлечиться. Последний раз я была на курорте лет десять тому назад…

Некоторое время они шли молча, потом Мария Петровна остановилась и торжествующе произнесла:

— Вспомнила! Это был самый отвратительный мой студент. Он мне все нервы измотал. Такой был прохиндей, что ему подобного на всем белом свете не сыскать. Отец работал в ЦК, и он слишком нагло злоупотреблял его авторитетом. Однажды я поставила вопрос об его исключении из университета, но из этого ничего не вышло. Сверху на меня так грозно посмотрели, что пришлось самой извиняться. Но по натуре он не злой…

И она увлеченно стала рассказывать о проделках своего студента. Слушая ее, Наташа поняла, что той были приятны воспоминания двадцатилетней давности.

Через два дня приехал Умар, и Наташа почувствовала себя уверенней. Но это длилось недолго. Через неделю Умар вновь собрался в командировку. Перед его отьездом Наташа не выдержала и упрекнула:

— Скоро мне рожать, а ты все по командировкам!

— Я понимаю, что тебе трудно одной, но у меня работа такая. Талибы все ближе продвигаются к южным границам республики. Вчера Президент вызвал министра обороны и меня, поставил перед нами задачу — укрепить войска на южном направлении. Работа предстоит большая…

— Умарчик, я боюсь по ночам оставаться одна. Можешь ты это понять?