Опасен для общества. Судебный психиатр о заболеваниях, которые провоцируют преступное поведение

Врачам нравится думать, что медицина – это профессия, но на самом деле это немногим больше, чем долгое ученичество. Иногда мы что-то делаем неправильно, и именно в таких ситуациях следует задуматься о своих ошибках и извлечь уроки из накопленного опыта. По крайней мере, такова теория, но, к сожалению, есть слишком много случаев, когда мы не смогли задуматься или вообще проигнорировали свои ошибки.

Это произошло в Бристольском королевском лазарете, и именно поэтому рефлексия больше уже не выбор, а настоятельное требование. В период с 1991 по 1995 год в Бристольском королевском лазарете умерло тридцать пять детей, которые могли бы вынести операцию на сердце и жить дальше, если бы их лечили в другом месте. Недавно назначенному анестезиологу доктору Стивену Болсину потребовался всего день, чтобы понять, что у кардиохирургов возникла проблема. Хирурги были плохо обучены и просто слишком медлительны. При операции на сердце чем дольше она длится, тем больше осложнений возникает. Скорость имеет первостепенное значение.

В этом деле есть злая ирония, потому что доктор Болсин в течение шести лет говорил, что тут всё делают неправильно, но никто его не слушал. К 1995 году он объявил всем коллегам, что возникла проблема. Но наткнулся на бетонную стену безразличия. Никто не хотел признавать, что что-то не так.

К СОЖАЛЕНИЮ, ИНОГДА ТОЛЬКО КРИЗИС МЕНЯЕТ СИТУАЦИЮ К ЛУЧШЕМУ, А В МЕДИЦИНЕ КРИЗИС – ЭТО ОБЫЧНО СМЕРТЬ ПАЦИЕНТА.

В данном случае умер Джошуа Лавдей, полуторагодовалый ребенок, которому сделали операцию на сердце. Затем последовало общественное расследование. Я хорошо помню, как читал отчет и с каждой перевернутой страницей все больше тревожился: плохая организация, патернализм, отсутствие лидерства, неправильное общение и клубная культура. Проще говоря, операции были опасны, и самое тревожное заключалось в том, что врачи этого не заметили.

Меня назначили в больницу Святого Иуды за год до выхода отчета. Это было мое первое собеседование на должность консультанта, и я не знал, есть ли у меня шанс. У больницы Святого Иуды безупречная репутация, и я беспокоился, что меня могут счесть «неподходящим» для нее. Честно говоря, я на подсознательном уровне почувствовал так называемую клубную культуру и патернализм организации, но еще не знал, как это назвать.

Стоит отметить, что собеседование – это довольно важная вещь. В больнице Святого Иуды комиссия состояла из двух профессоров, представителя главного исполнительного директора, медицинского директора, двух консультантов, представителя Королевского колледжа и еще одного члена совета без медицинского образования.

Мы провели целый ряд бесед. На последнем собеседовании рядом со мной сидел пациент. На самом деле он пользовался услугами больницы и был опытным экспертом, и лучше всего было то, что ему платили за его время, как и мне. Будучи до сих пор только младшим врачом (в больнице, если вы не консультант, то по определению – младший врач), я по понятным причинам нервничал из-за предстоящего испытания. И вот тогда зазвонил телефон – в 9:30 вечера накануне моего собеседования.

Звонил один из профессоров, который должен был присутствовать на собеседовании на следующий день. Мы обменялись любезностями, насколько можно ими обмениваться с тем, кто держит ваше будущее в своих руках, и я ждал от него напутствия «Удачи!», сказанного желательно не гестаповским тоном. Но вместо этого собеседник сказал мне, что мое резюме «довольно среднее», мои исследования – «некачественные», а мои публикации – «малочисленные».

– Вы, наверное, хотели сказать что-нибудь хорошее? – спросил я, пошатываясь от этих словесных пощечин.

Последовала короткая пауза.

– Нет, – сказал профессор и повесил трубку.

Я решил позвонить Энтони, которому удалось выжить в больнице Святого Иуды и проработать там в качестве консультанта целых пятнадцать лет. Он слушал меня – мне хочется верить, что он слушал меня, но я почти уверен, что фоном слышал тихий звон льда, брошенного в граненый стакан, и звук отпиваемого из стакана глотка (мне кажется, это было односолодовое виски). Думаю, именно так ведут себя все врачи спустя полтора десятка лет трудовой практики.

– Звучит как обычная пятничная учебная сессия, – прямо сказал он. – Добро пожаловать в больницу Святого Иуды.

– Но профессор только что сказал, что я полное ничтожество.

После короткой и вдумчивой паузы он сказал:

– Бен, по моему опыту, скажу тебе, что, если только ты не вступишь в сексуальную связь с членом совета прямо на глазах у всей комиссии, работа, скорее всего, будет твоей.

На следующий день все шло вроде хорошо, профессор за ночь либо стал другим человеком, либо на собеседование пришел его двойник. Ближе к концу прослушивания медицинский директор представил члена совета без медицинского образования. Она выглядела милой и очень обаятельной. И тут она задала свой первый вопрос.