Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Думали ли вы когда-нибудь о том, как вам повезло родиться на свет? Больше 99% всех когда-либо живших существ умерло, не оставив потомства, но в их число не входит ни один из ваших предков! Задумайтесь, к какой великолепной династии победителей вы принадлежите! (Разумеется, то же верно и в отношении любой морской уточки, любой травинки, даже комнатной мушки.) Но все еще более пугающе. Мы выяснили, не так ли, что эволюция развивается за счет отсева неприспособленных? Из-за недостатков своей конструкции эти неудачники «склонны умирать, не размножившись, что прискорбно, но похвально»298. Это – двигатель дарвиновской эволюции. Однако, если мы, резко сузив поле зрения, оглянемся на ваше собственное генеалогическое древо, то обнаружим множество различных организмов с весьма разнообразными достоинствами и недостатками, но, что примечательно, их недостатки никогда ни одного из них не приводили к безвременной кончине! С этой точки зрения кажется, будто эволюция не может объяснить даже одну-единственную черту, унаследованную вами от предков! Представим, что мы смотрим в прошлое, на расходящиеся в стороны ветви вашего генеалогического древа. Для начала отметим, что в конце концов они перестают расходиться и начинают удваиваться; у вас со всеми вашими современниками множество общих предков, и со многими вашими предками вы связаны несколькими линиями родства. Когда мы окидываем взглядом все древо в целом, то видим, что со временем предки новых поколений обретают усовершенствования, которых не было у представителей поколений предшествующих, но все ключевые события (все события отбора) происходят за сценой; ни один из ваших предков вплоть до бактерий не пал жертвой хищника до того, как произвел потомство, и не проиграл в брачных играх.

Разумеется, эволюция на самом деле объясняет все унаследованные вами от предков черты, но происходит это не путем объяснения того, почему вам посчастливилось их приобрести. Она объясняет, почему сегодняшние победители обладают теми чертами, которые у них есть, но не почему именно эти особи обладают теми чертами, которые у них есть299. Представьте: вы покупаете новую машину и уточняете, что хотите зеленую. В назначенный день вы отправляетесь к продавцу, и вот она – зеленая и новехонькая. Какой вопрос следует задать: «Почему машина зеленая?» или «Почему эта (зеленая) машина тут стоит?» (В следующих главах мы подробнее поговорим о следствиях феномена приманки-и-подмены.)

Второе важное различие между процессами – а значит, и результатами – естественного отбора и инженерного искусства касается того свойства естественного отбора, которое представляется многим людям наиболее парадоксальным: полное отсутствие предвидения. Проектируя нечто (в случае прямого проектирования), инженеры должны позаботиться о широко известной проблеме: непредвиденных побочных эффектах. Когда две (или более) системы, хорошо спроектированные в изоляции, соединяются и образуют суперсистему, это часто приводит к взаимодействиям, которые не только не были изначально запланированы, но и являются откровенно вредными; деятельность одной системы неумышленно наносит ущерб деятельности другой. Единственный прагматичный способ избежать непредвиденных побочных эффектов, поскольку они по самой своей природе скрыты от глаз тех, кто сосредоточен на конструировании лишь одной из систем, – снабжать все подсистемы сравнительно непроницаемыми границами, совпадающими с эпистемическими границами их создателей. Обычно инженеры пытаются изолировать подсистемы друг от друга и настаивают на том, чтобы в общем проекте каждая подсистема выполняла одну-единственную, хорошо определенную функцию.

Набор суперсистем, обладающих такой базовой абстрактной архитектурой, разумеется, обширен и интересен, но он не включает множество систем, спроектированных естественным отбором! Процесс эволюции печально знаменит своей близорукостью. Поскольку он совершенно лишен предвидения, для него ничего не значат непредвиденные и непредсказуемые побочные эффекты; в отличие от инженеров, эволюция продолжает действовать, расточительно создавая множество сравнительно неизолированных проектов, большинство из которых безнадежно несовершенны из‐за губительных побочных эффектов, но некоторые по воле слепого случая избегают этой неприглядной участи. Более того, этот, казалось бы, неэффективный подход к проектированию имеет сокрушительное преимущество, относительно недоступное более эффективным иерархическим методам инженеров: поскольку он лишен предубеждений против непроверенных побочных эффектов, то может воспользоваться единичными преимуществами там, где по счастливой случайности возникают благотворные побочные эффекты. То есть иногда возникают конструкции, в которых при взаимодействии систем получаются результаты, превосходящие заложенные в планах. В частности, в подобных системах появляются элементы, выполняющие много разных функций (но этим дело не ограничивается).