Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Чтобы моргнуть, человеку требуется 50 миллисекунд. Это означает, что мы слепы на протяжении 5% того времени, что используем глаза в стандартном режиме. За 50 миллисекунд может произойти множество важных событий, и мы можем вовсе их не заметить. За 50 миллисекунд камень или копье, брошенные сильным противником, способны преодолеть расстояние более метра длиной, и может оказаться важным как можно точнее воспринять подобное движение. Почему мы моргаем обоими глазами одновременно? Почему бы не чередовать их, обеспечив 100% зрительного внимания вместо 95%? Могу предположить, что ответ состоит в некоем компромиссе. Механизм, заставляющий моргать обоими глазами одновременно, возможно, гораздо проще и дешевле, чем предполагающий регулярное чередование369.

Сам Вильямс пока не попытался подтвердить или опровергнуть какую-либо гипотезу, вырастающую из этого типичного примера адаптационистской постановки проблемы, но, задавая вопрос, он призвал провести исследование, которое будет самым чистым случаем обратного конструирования, какой только можно вообразить.

Серьезное размышление о том, почему естественный отбор допускает одновременное моргание, могло бы подвести к догадкам, которые в противном случае ускользнули бы. Какие изменения механизма потребовались бы, чтобы сделать первый шаг к задуманной мною адаптивной модификации или простой рассинхронизации? Как такое изменение могло бы быть достигнуто с точки зрения эволюции? Каких иных изменений мы могли бы ожидать от мутации, ненадолго задерживающей моргание одного глаза? Как подействовал бы на такую мутацию отбор?370

Сам Гулд поддержал некоторые из наиболее дерзких и восхитительных адаптационистских «сказок просто так»: например, рассуждение Ллойда и Дибаса371 о том, почему цикады (например, такие, как «цикада семнадцатилетняя») имеют репродуктивные циклы, длина которых всегда составляет простое число лет (тринадцать или семнадцать, но никогда не пятнадцать или, к примеру, шестнадцать). «Будучи эволюционистами, – говорит Гулд, – мы ищем ответ на вопрос „почему?“ Почему, в частности, должна была возникнуть такая странная синхронность и почему период между эпизодами полового размножения должен быть так долог?»372 Ответ (ретроспективно совершенно обоснованный) заключается в том, что большие промежутки в простое число лет между появлениями позволяют цикадам минимизировать вероятность того, что хищники (сами приносящие потомство каждые два, три или пять лет) их найдут и позднее выследят как предсказуемое угощение. Если бы цикады появлялись с периодичностью в, скажем, шестнадцать лет, они были бы редким угощением для хищников, рождающихся каждый год, но более надежным источником пищи для тех, кто появляется на свет каждые два или четыре года, и выигрышной ставкой для хищников, чьи фазы размножения соответствуют восьмилетнему расписанию. Однако если период размножения не кратен какому-либо простому числу, они будут редким кушаньем, не стоящим того, чтобы «пытаться» его выслеживать, для животных любого вида, которым не посчастливилось размножаться с той же периодичностью (или с периодичностью, кратной периодичности размножения цикад: мифический Тридцатичетырехлетний пожиратель цикад катался бы как сыр в масле). Не знаю, была ли уже должным образом подтверждена рассказанная Ллойдом и Дибасом «сказка просто так», но не думаю, что Гулда можно обвинить в приверженности Парадигме Панглосса за то, что он подходит к этой теории как к верной до тех пор, пока не доказано обратное. И если он в самом деле хочет задавать и отвечать на вопросы, начинающиеся с «почему», адаптационизм – единственный возможный выбор.