Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Во-первых, следует отметить, что Гулд и Левонтин с самого начала побуждают нас противопоставить адаптационизм заботе об архитектурной «неизбежности» или «ограничении» – словно открытие подобных ограничений не было неотъемлемой частью (хорошего) адаптационистского мышления, как я утверждал в двух предыдущих главах. Что ж, возможно, здесь нам следует остановиться и взвесить вероятность того, что статья Гулда и Левонтина была совершенно неверно понята из‐за неудачного подбора слов в приведенных выше первых абзацах – слов, которые они даже несколько подправили в последнем предложении процитированного отрывка. Возможно, в 1979 году Гулд и Левонтин на самом деле продемонстрировали, что нам всем следует быть лучшими адаптационистами; нам следует распространить использование нашего метода обратного конструирования на сами процессы проектирования и эмбрионального развития, вместо того чтобы «сосредотачиваться исключительно на непосредственной адаптации к локальным условиям». В конце концов, в этом состоит основная мораль последних двух глав, и Гулд и Левонтин могли бы вместе со мной заслужить благодарность эволюционистов, привлекши их внимание к этой проблеме. Но практически все, что они добавили к сказанному, решительно противоречит этой интерпретации; они противостоят адаптационизму, а не дополняют его. Они призывают к «плюрализму» в эволюционной биологии, где адаптационизм сможет быть лишь одним из элементов, а его влияние под воздействием других элементов угаснет, если не будет полностью подавлено.

Ил. 25. Свод часовни Королевского колледжа

Нам заявляют, что антревольты базилики св. Марка являются «неизбежным побочным эффектом при возведении купола, опирающегося на круглые арки». В каком смысле они неизбежны? Обычно биологи, которым я задавал этот вопрос, предполагали, что это своего рода геометрическая неизбежность, а потому она не имеет ничего общего с адаптационистским подсчетом преимуществ и издержек, поскольку ни о каком выборе в данном случае речи не идет! Как пишут Гулд и Левонтин: «Как только на чертеже появляется купол, опирающийся на круглые арки, антревольты становятся обязательным элементом»423. Но верно ли это? Поначалу может показаться, что альтернатив гладким клиновидным треугольным поверхностям между куполом и четырьмя круглыми арками нет, но на самом деле существует бесконечное множество способов заполнить эти пространства каменной кладкой: все эти способы одинаково разумны с инженерной точки зрения и легко осуществимы. Вот схема св. Марка (слева) и две вариации на ту же тему. Обе вариации – не будем подбирать слов – уродливы (я изобразил их такими сознательно), но это не делает их невозможными.

Здесь есть терминологическая путаница, серьезно затрудняющая обсуждение. Изображены ли на ил. 26 три разных антревольта или антревольт изображен только слева, а справа нарисованы две уродливые альтернативы ему? Подобно другим специалистам, искусствоведы часто поддаются соблазну использовать термины как в широком, так и в узком смысле. Строго говоря, клиновидная, условно округленная поверхность, показанная на ил. 24, поверхность того рода, что изображена на ил. 26, называется не антревольтом, а пандативом. Собственно, антревольты – это то, что остается от стены, когда вы пробиваете ее аркой, как на ил. 27. (Но даже это определение оставляет пространство для путаницы. Изображены ли на ил. 27 антревольты слева, а что-то иное – справа и считаются ли антревольтами «антревольты с отверстиями»? Я не знаю.)

Ил. 26

В более широком смысле антревольты – это пространства, с которыми что-то нужно сделать, и в этом более широком смысле все три изображения на ил. 26 считаются вариантами антревольта. Другим видом антревольта (в этом смысле) будет тромп, представленный на ил. 28.

Но иногда искусствоведы говорят об антревольтах, рассуждая именно о парусах – том, что изображено слева на ил. 26. В этом смысле тромп – это не тип антревольта, а его конкурент.