Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Старинный принцип Панглосса смутно подразумевал, что адаптации идут «на благо вида»; Уильямс, Мейнард Смит, Докинз и другие исследователи показали, что рассуждающий с точки зрения «блага для организма» столь же близорук, что и тот, кто мыслит в категориях «блага для вида». Чтобы увидеть это, следует еще решительнее освободиться от заблуждений, занять позицию гена и спросить, что есть благо для генов. Поначалу это кажется суровым и хладнокровным цинизмом. К слову, это напоминает мне о затасканном практическом правиле, прославленном брутальными детективами: cherchez la femme! – ищите женщину565! Идея состоит в том (это должен знать любой трезвомыслящий, умудренный жизнью детектив), что в расследуемую вами тайну будет тем или иным образом замешана та или иная женщина. Вероятно, этот совет плох даже для утрированного и нереалистичного мира детективных романов. «Советом получше, – скажет вам сторонник геноцентризма, – будет: cherchez le gene!» Хороший пример тому мы видели в девятой главе, в рассказе об изысканиях Дэвида Хэйга, но существуют сотни и тысячи других, которые можно бы было привести566. Когда бы ни встала перед вами эволюционная загадка, взгляд с точки зрения генов способен подсказать решение с позиции того или иного гена, избираемого по той или иной причине. До тех пор пока адаптации очевидным образом идут на пользу организму (орел как организм, безусловно, выигрывает от обладания орлиными глазами и орлиными крыльями), это происходит в основном согласно Уилсону: что хорошо для генов, хорошо и для всего организма. Но когда ситуация меняется к худшему, будущее определяется тем, что хорошо для генов. В конце концов, именно они – репликаторы, чьи различные шансы в соревнованиях по самовоспроизводству запускают весь процесс эволюции и поддерживают его.

Такой подход, иногда называемый геноцентризмом или взглядом с точки зрения генов, стал мишенью яростной, хотя по большей части ошибочной критики. Например, часто говорят, что геноцентризм – это, по сути, «редукционизм». В хорошем смысле слова «редукционизм» так и есть. Это значит, что геноцентризм отрицает существование небесных крючьев и настаивает на том, что всякий подъем в Пространстве Замысла должен совершаться при помощи подъемных кранов. Но, как мы видели в третьей главе, иногда люди, говоря «редукционизм», подразумевают «редукцию» всякой науки или всех объяснений к некоему наиболее фундаментальному уровню – молекулярному, атомному или субатомному (однако у этого вида редукционизма, вероятно, никогда не было приверженцев, ибо он очевидно нелеп). В любом случае в этом смысле геноцентризм совершенно не является редукционистским. Что может быть менее похоже на редукционизм (в этом смысле слова), чем объяснение присутствия, скажем, конкретной молекулы аминокислоты в конкретной точке конкретного тела с помощью отсылки не к каким-либо иным явлениям молекулярного уровня, но, скорее, к тому факту, что это – тело особи женского пола, принадлежащей к виду, для представителей которого характерна продолжительная забота о потомстве? С точки зрения генов явления объясняются через сложные взаимодействия долгосрочных и широкомасштабных экологических феноменов, продолжительных исторических тенденций и явлений местного, молекулярного уровня.